Последние отзывы

  18  

Атанасов с рассеянным видом пожал плечами. Крыстанов почувствовал, что сейчас взгляд Аввакума переместится на него, и энергично поторопился предупредить его вопрос:

— Ради бога, ради бога! Эта честь по праву принадлежит вам. Нам уже осточертело читать условия и решать задачи!

— Прекрасно! — сказал Аввакум с легким поклоном. — Весьма благодарен за доверие. — Он взял в руки карты. — Обычно вы имеете дело с числами, именно это имел в виду хозяин дома. Вот они, эти числа: дама червей означает тринадцать, а король треф — четырнадцать. В сумме это составляет двадцать семь. Заметь те, каждое из слагаемых имеет свое собственное значение. Следовательно, условие задачи предлагает разные величины: во-первых, сумму. Во-вторых, самостоятельное значение каждого из слагаемых. Обе величины, несомненно, должны сыграть свою роль при отыскании ответа.

Аввакум закурил сигарету.

— Скажите, дорогая, — обратился он к Розе, — что еще видите вы на крышке клавесина?

Роза раскрыла рот, как будто ей не хватало воздуха, затем ответила речитативом школьницы:

— На крышке клавесина я не вижу ничего другого, кроме книги. Она в синем переплете.

Очень хорошо! — мягко усмехнулся Аввакум. Он взял в руки книгу и прочитал: — «Малый атлас мира». Хорошо. Теперь, не кажется ли вам, что в зале это единственный предмет, к которому числа, обозначенные картами, имеют какое-то отношение? — Он начал перелистывать атлас. На каждой из страниц стоят цифры, правда? Другого предмета, который бы содержал цифры, здесь нет. Следовательно, карты имеют отношение только к этой книге. Ну-ка! Сколько в сумме дали две карты?

— Двадцать семь! — с воодушевлением сказала Роза. Аввакум отыскал страницу с этой цифрой. Под картой Африки Роза увидела написанное карандашом слово, но скептик бесцеремонно оттолкнул ее и прочитал вслух:

— «Ключ…»

— Терпение! — подняв палец, предостерег Аввакум. — Давайте теперь раскроем атлас, чтобы была видна страница, соответствующая меньшей цифре — тринадцать. Впрочем, следующая, четырнадцатая страница тут же, напротив. Читайте!

Внизу, под картами Северной и Южной Англии, скептик прочитал:

— «…спрятан в третьем… хлебце слева»!

Все захлопали в ладоши и кинулись к столу, но Роза оказалась проворнее всех, она первая схватила третий хлебец слева и тут же разломила его — бронзовый ключик от потайного замка кладовой действительно оказался внутри хлебца.

Чего только не было на полках кладовой! На противнях рядами лежала форель; на сковороде — жареные фазаны, украшенные перьями, словно гвардейцы; в цветастых тарелках — заливные цыплята; кремы, политые розовым шербетом. Но бессовестный листочек бумаги, приколотый спичкой к подрумянившейся корочке баницы, с цинизмом, на какой был способен только Методий Станилов, пояснял:

«Все это для ваших желудков, ешьте на здоровье! А если вам захочется развеселить свои сердца — вы найдете в расписном сундуке под окном выдержанное вино. Оно из Мелника, льется, как золото, искрится в бокалах, как алмаз! Наберите на барабанчике замка самое прекрасное слово, и это золото и этот алмаз будут ваши. Пейте на здоровье!»

— Вот проклятие! — прошипел, сжав кулаки, Крыстанов и глотнул. — Для моего гастрита мелницкое ви но — что бальзам! И с какой стати этот человек так над нами измывается? Что за шутки? — Он тяжело вздохнул: — Я больше не могу! — воскликнул он и с мрачным видом опустился на стул.

— Ничего! — отозвался скептик. — Сейчас мы наберем буквы самого прекрасного слова, и все будет в наших руках? — Оказывается, он все же был оптимистом.

— Но какое же это слово — самое прекрасное? — с тоской в голосе спросил Крыстанов.

Мама, конечно! — сказала самая старшая из женщин. Не в меру полная и рыхлая, она напоминала подошедшее в квашне тесто.

— Нет, не то, — покачав головой, сказал Аввакум Раз он говорит «не то», значит, действительно не то.

Начали предлагать другие слова: Родина!

— Свобода!

— Свет!

И так далее и тому подобное. Но Аввакум по-прежнему качал головой.

Роза стояла рядом с ним, у самого его плеча. На какую-то секунду ее рука случайно коснулась его руки.

Глаза их встретились и она засмеялась тихо, почти неслышно, а губы прошептали:

— Любовь!

Аввакум кивнул головой.

— Разве вообще существовали бы на свете слова, если бы не было любви? Любовь дарует людям жизнь, а люди создают слова! — Он положил руку на обнажен ное Розино плечо и как-то очень тепло поздравил ее.

  18