Последние отзывы

  14  

— Эх, какое уж это будет веселье! — со вздохом сказал Атанасов, хитро подмигнув сам себе при этом, но голос у него был теплый, мягкий, и потому слова звучали искренне.

— Ну ничего, ничего! — убеждал его Станилов. — Я позаботился, чтобы вам было весело, не беспокойтесь! — И, поскольку с другого конца провода не последовало никакого отклика, он добавил: — Я приготовил вам аперитивчик — чудо! Сюрприз в моем вкусе! — и он громко и грубовато расхохотался.

— Да?! — отозвался Атанасов. Он знал «сюрпризы» профессора, но предпочел смолчать.

— В случае, если у вас возникнут непреодолимые трудности, — последние слова Станилов произнес мед ленно и подчеркнуто, — зовите на помощь нашего общего друга Аввакума Захова. Захов мастер разгадывать загадки — он вас избавит от лишних хлопот. Приятного аппетита!

Полчаса спустя голубая «акула» Станилова стремительно спускалась по извилистому шоссе к Витине.

Часам к девяти вечера на вилле Станилова уже собралась вся компания. Инженер Атанасов нашел в условленном месте ключ, открыл большую дубовую дверь и провел гостей в залу.

Тут многое напоминало об искусстве старых тревненских мастеров — резной потолок и оконные наличники деревянная обшивка стен цвета айвы, низкие миндеры^[2] вдоль стен, покрытые желтыми и красными коврами, на которых лежали, веселя своими яркими рисунками! расшитые серебряными и золотыми нитками подушки. Во всем здесь чувствовалась любовь к старым, умирающим традициям, тоска по ним, стремление к прочному, устойчивому в жизни — стол был массивный дубовый, такие же массивные стулья крепко стояли на мраморном полу, словно поджидая сказочных богатырей. На стенах висело старинное, очень старинное оружие: кремневые пистолеты, ружья-иглянки, ятаганы с серебряными рукоятками. Перед камином была разостлана пушистая медвежья шкура, из углов залы выглядывали морды диких кабанов, торчали оленьи рога. Только один предмет казался странно неуместным в этой романтично-суровой обстановке — маленький клавесин красного дерева на тонких витых ножках. Нежное салонное создание с кружевными манжетками очутилось в обществе грубых мужланов-охотников. Но и это артистичное творение тоже переносило в давно минувшие времена. Этот маленький мирок, казалось сохранившийся в первозданном виде с давних времен, освещали полдюжины ламп, точно таких, какие в начале века освещали керосиновым пламенем крестьянские домишки. Конструктор ультрасовременного электронного мозга ЭК-24 обставил свою виллу предметами эпохи, едва только узнавшей электрический свет.

В камине, где можно было зажарить целого барана, тлело несколько дубовых поленьев, и, хотя окна, забранные решетками, были распахнуты, в комнате чувствовался запах дыма.

Компания — Атанасов с супругой, три начальника отделений института со своими женами, все в отличном настроении, — шумно ввалилась в виллу, как в собственный дом. При виде подушек, ярких ковров, медвежьей шкуры глаза женщин загорелись, и они принялись благоговейно разглядывать все это восточное великолепие — им впервые довелось увидеть такое в непосредственной близости. Только жена Атанасова оставалась вполне равнодушной — она уже бывала тут, и все это было ей знакомо. Она стояла в стороне и делала вид, что подправляет помаду на губах, а в действительности, заглядывая в зеркальце, любовалась своим золотистым ожерельем. Удивительно гармонирует оно ее глазам!

Атанасов тем временем, взяв на себя роль хозяина, направился к камину — там стояла огромная, почти в его рост кочерга. Жене хотелось видеть, как-то он справится с поленьями. Тут ведь нужна ловкость, сила. Но не успел он взяться за кочергу, как инженер Крыстанов вдруг всплеснул руками и удивленно вскрикнул. Крыстанов, слывший в институте человеком молчаливым, кротким и спокойным, этим своим восклицанием привлек к себе всеобщее внимание. Атанасов забыл про кочергу, а Роза, жена его, чуть было не уронила на пол свою сумочку.

Крыстанов стоял у огромного дубового стола, заставленного тарелками, приборами, небольшими пышными хлебцами, и указывал пальцем на листок бумаги, трепетавший в другой его руке, словно крыло бабочки.

Стало очень тихо. Необычное убранство комнаты словно бы потускнело, исчезло — такой интерес вызвала эта бумажка.

Близорукий Крыстанов снял очки, глаза его были комично вытаращены. Роза Атанасова даже рассмеялась.

— Тут нет ничего смешного, гражданка Атанасова, — укоризненно покачав лысой головой, оборвал ее Крыстанов. — Напротив, напротив! — Он сделал паузу. В зале стало еще тише. — Ситуация, я бы сказал, скорее печальная! — Он вздохнул и снова надел очки. — Вот послушайте! — Поднеся бумажку почти к самому носу, он прочитал: «Друзья! В кладовой вас ждет форель, заливные цыплята, два зажаренных фазана, всевозможные салаты: в кувшинах есть брынза и лютеница^[3], испечена деревенская баница^[4]. Все приготовлено отменно. Ешьте на здоровье! Ключ от кладовой находится в зале, на видном месте. Я оставил очень приметный след, по которому вы его легко найдете.

  14