Последние отзывы

  93  

И ощутила его руку на животе.

— Знаю, — проговорил он тихо, — чувствую. А теперь давай займемся проблемами.

«Займемся» — громко сказано. Мы вынуждены были висеть в воздухе и смотреть как бушевала внутри Пустошь. Я видела отдельных чудовищ, какие-то искры, разряды. Во рту отдавало горечью: неужели погибнут все Неблагие? Ведь они-то по сути ни в чем не виноваты.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. В какое-то мгновение Пустошь просто перестала бушевать.

А я протерла глаза. Потому что увидела руины того, что недавно было Неблагим Двором, а среди них… невредимых фейри. Крайне испуганных и ошарашенных, но живых. Правда, потом увидела, что поторопилась: невредимыми были не все, некоторые лежали сломанными куклами. Но таких, к счастью, было не так много.

И вот тут я поверила в мудрость природы.

— Доран…

— А вот теперь спускаемся.

С этими словами он помог мне перебраться обратно на Сивку и кивнул себе за спину. Ясно, встать за ним, в составе Охоты. Ого!

При виде нас волнение фейри усилилось еще больше. Я смотрела на испуганные бледные лица, такие красивые и одновременно высокомерные. Да уж, им сейчас не позавидуешь.

— Где Аодхан? — тихо спросила у Дорана, но тот сделал знак помолчать.

— Охота… — проговорил кто-то.

— Дикая Охота!

И как прорвало плотину.

— Чем Неблагие накликали Охоту?

— Что происходит?

— Где наш Король?

— Что произошло с Двором?

— Что это было?

— Тихо!

Голос Дорана разнесся над руинами Неблагого Двора. Пока я и изумлением наблюдала как их быстро покрывает нежная трава с мелкими белыми цветами, он продолжал спокойным суровым тоном. И каждое слово повисало в воздухе.

— Ваш Король Аодхан предстанет перед судом Дикой Охоты.

— В чем он обвиняется? — послышался вопрос от роскошно одетого фейри с узким лицом и длинными темными волосами. Кажется, он был советником Аодхана.

— В нарушении слова. Он обещал покровительство Королеве Теней, но нарушил его. И пытался изнасиловать ее, что могло привести к потере детей, которых она носит под сердцем.

Судя по общему вздоху, вторая новость шокировала их сильнее первой.

— Из-за действий Аодхана, Королева Теней была вынуждена призвать на помощь Пустошь, которая повинуется ей…

Новый ошарашенный вздох. Вот вам и козырь в рукаве.

— Пустошь мудра, — продолжал Доран, — она, как видите, пощадила тех, кто не пытался атаковать ее. Да, ваш Двор разрушен, но вините в этом своего Короля. И… начинайте искать нового.

— Король Теней. — снова заговорил советник, — ты понимаешь, что мы лишились дома?

— А чья это вина?

— Подождите! — раздался звонкий голос.

И я увидела Иту, бывшую Королеву Неблагих. С идеальной осанкой и гордо вскинутой головой, она прошла между фейри, шлейф темного платья тихо шуршал по молодой травке.

— Дикая Охота всегда отличалась справедливостью.

Доран лишь чуть наклонил голову, как бы соглашаясь с ее словами.

— Значит, Судья Дворов, ты будешь беспристрастен, несмотря на то, что произошедшее касается Королевы Теней?

Я заметила, как плотно сжались твердые губы. Доран помолчал несколько секунд, прежде чем ответить. Голосом, что пробрал до костей даже меня.

— Ты сомневаешься в справедливости Охоты, Ита?

— Я лишь задала вопрос, но не высказывала недоверия.

— Суд Охоты всегда беспристрастен. Это все, что я могу сказать.

Странно, но мне показалось на миг, что безукоризненная осанка на мгновение потеряла свою идеальность. Ита словно обмякла, но почти сразу взяла себя в руки.

— Аодхан может не согласиться на Суд.

— Может, — кивнул Доран, — но лучше спросим у него. Королева…

Он повернулся ко мне. И я уже знала, что делать. Негромко свистнула и позвала:

— Собачки, ко мне! Принесите то, что захватили.

Да, наверное, следовало сказать более пафосно, но я устала. И мне просто хотелось все это закончить.

— А где Орния? — вырвался вопрос, когда гончие, чуть скаля клыки на фейри, подошли к нам. Точнее, они были не совсем гончими. Я едва удержала рот закрытым, так как вместо скелетоподобных собак на нас двигались пять огромных дикобразов. Очень злых дикобразов, чьи иглы на концах сияли огнем.

Всего пять. А в погоню бросилось десять.

Но и Аодхан получил свое. Лично я с удовольствием разглядывала его физиономию, которая лишись своей красоты. Наверное, потому, что гончие ухитрились буквально вырвать ему одну щеку, а во вторую загнали иглы внушительных размеров. Он шел в окружении дикобразов, подволакивая левую ногу. Роскошный костюм превратился в лохмотья, залитые кровью. Да уж, погибшие гончие успели его потрепать, а оставшиеся добавили.

  93