очень нудно 
101 
Сложить два плюс два Доран сумел моментально. Тем более кружившие возле трона Тени сообщали, что пока дела у Авроры плохи. Очень плохи.
— Слушай внимательно, — процедил он, — очень внимательно, поняла? Если сумеешь сделать то, что от тебя требуется, я сниму обвинение.
— Даже так?
— Если справишься. Нет — скормлю Охоте. Из-за тебя твой Двор в опасности. Может, им поведать все, что ты натворила.
А вот теперь мелькнувший страх в глазах Орнии он разглядел отчетливо. Да, Короли и Королевы тоже не были всемогущи.
— Что мне делать?
Доран объяснил, наблюдая как Королева Благих становится все мрачнее. Да уж, не любит она делать что-то из сострадания.
— Да, я смогу усмирить твое семейство, — произнесла с таким видом, словно выругалась, — но тебе надо заговорить Авроре зубы, отвлечь.
В родильную Орнию Доран не пустил бы. Ее оставили рядом со входом, приставив для охраны кучу Теней. Видар же вошел, когда Король Теней уже стоял, склонившись над Авророй.
Главное повторять, что все будет хорошо.
И сохранять спокойствие, которое грозило вот-вот вырваться из-под контроля.
Магия Орнии действовала. Доран видел это по тому, как Аврора начала расслабляться. И уже не напоминала загнанного зверя. А он просто говорил и говорил, понимая, что, если сорвется — не простит себе.
А потом ее сердце остановилось.
А его едва не разорвалось на куски.
Видение пророчества навалилось тяжкой глыбой. И пусть сейчас ситуация выглядела чуть иначе, но Аврора лежала перед ним бездыханной.
Он даже не слышал крики детей, над которыми засуетились целители, не обращал внимания на удивленные возгласы магов. Просто стоял и смотрел.
— Не смей! — прошептал с силой, — не смей уходить от меня!
Он ошибся. Без Авроры жизнь не будет прежней. Он станет просто существовать. Машинально, лишившись большей части себя.
Поднял резко голову и встретился взглядом с Видаром. Тот уже стоял рядом. По другую сторону ложа.
— Доран.
Хаос его подери, он даже ответить смог не сразу. А время шло. Четырнадцать минут, чтобы сделать задуманное.
— Спасибо тебе!
— Я тебя найду, — ухмыльнулся Видар, — и приду за долгом.
Он взмахнул руками, которые в мгновение ока превратились в сверкающие огненные крылья. В следующий миг на месте высокого красноволосого мужчины возникло пламя. Живое и не обжигающее ничего вокруг. Но все равно все отшатнулись.
Самосожжение Феникса.
Пламя горело буквально несколько секунд, а затем превратилось в сноп ярких золотых искр, что окутали ложе с Авророй.
Доран замер.
Замерло все вокруг. Лишь дети продолжали надрываться.
А затем… тихий стук сердца.
* * *
Было чувство, что внутри все горит. Воздух вокруг напоминал жидкую лаву. Я хватанула его ртом раз… другой и наконец-то задышала нормально. Благо воздух уже ощущался вполне нормально.
Первое, что увидела — лицо Дорана. Он находился все в той же позе. И по-прежнему пристально вглядывался в меня.
— Я же…
— Я сказал, что не отпущу тебя, — проговорил Король Теней чуть сдавленно, — я держу слово, Аврора. Как ты себя чувствуешь?
Ощущения, что меня поджаривают изнутри уже не было, но в груди все еще сохранился мягкий жар. Даже приятный.
И еще боль внизу живота. Я невольно скользнула туда рукой, но Доран перехватил и проговорил:
— Там уже все заживает.
— Дети!
Меня прошило тревогой. Я бы подскочила не прижми меня Доран обратно к ложу.
— Куда, Аврора?
— Дети, где дети?!
Боже, меня затрясло от нетерпения.
— Я долго была в отключке? Как вы их достали? Ай!
— Ты умерла, Аврора.
Я икнула и перестала вырываться.
— Что?!
— Орния успокоила магию детей, — ответил Доран, — успокоила настолько, что Уна сумела сделать разрез и вытащить детей. В момент их рождения твое сердце остановилось, слишком сильной была вспышка магии от сына. Да и остальные органы пострадали, сильные ожоги. У нас было 14 минут, пока не мозг не умер. Видар пожертвовал собой, чтобы вернуть тебе жизнь. Жертва и возрождение. Все как положено у божества.
Я слушала. И переваривала. И не могла поверить. Как так? Я умерла, но меня оживили.
— Феникс?
— Ну да, он же божественного происхождения. Тебя могла воскресить лишь сила, которая есть у него.
— А… — тут я нахмурилась и спросила тихо, — а дети где?
В голове все смешалось, и я не знала пока, за какую мысль хвататься первой. И самое главное, что пульсировало в висках: дети. Где они?
101 
