Глава 8

Плач ребенка доносился до нее откуда-то издалека. Очнувшись от сна, Лин наконец поняла, что это плакал Джорджи. Накинув ночную рубашку, она заспешила в свою комнату. Достав малыша из кроватки, она крепко прижала его к себе. Она больше никогда не позволит ему так плакать, никогда! Ее не отпускало чувство вины, пока она, покачивая, пыталась успокоить его, говоря, что она здесь, рядом, и все хорошо. Потом она осторожно снова опустила его в кроватку и погладила по мягким волосам.

Обернувшись, она увидела в дверях Анатоля.

— Все в порядке? — спросил он.

Она кивнула. Воспоминания нахлынули на нее — горячие, живые. О боже, неужели это действительно случилось? Неужели она действительно была в его объятиях, в его постели?

Словно прочитав ее мысли, Анатоль подошел и обнял ее.

— Пойдем в постель, — сказал он.

Его голос был хриплым, в глазах горело желание.

Он поцеловал ее. Сначала мягко, а потом все настойчивее. Его пальцы обхватили ее запястье, увлекая за собой.

В этот раз они не заснули. Бледный утренний свет проникал сквозь складки штор. Лин лежала на согнутой руке Анатоля, прижавшись к нему.

— Джорджи скоро проснется, — сказала она. — И сразу захочет есть.

Анатоль потянулся к прикроватному столику, где лежали часы.

— Да, время не ждет. — Он повернулся и мягко поцеловал ее в губы. Его глаза остановились на ее лице. — Моя милая Лин. — Его взгляд словно ласкал ее. Вздохнув, он сбросил с себя одеяло и встал с постели.

Взъерошив волосы, чтобы окончательно проснуться, Анатоль исчез в ванной. Лин тоже встала и пошла в свою комнату, чтобы успеть принять душ, пока не проснулся Джорджи.

Она по-прежнему была как в тумане от того, что случилось этой ночью между ней и Анатолем. Она чувствовала это каждым своим мускулом, ощущая внутри мягкий тлеющий жар. Ее соски были напряжены, на груди были заметны легкие отметины его ласк.

Струи теплой воды омывали ее тело, и она снова почувствовала отголосок охватившего ее тогда пламени. Но, выключив воду, она быстро вытерлась и оделась — легинсы, темно-синий джемпер из мягкой шерсти. Потом высушила и расчесала волосы, оставив их свободно падать на плечи — волнистые, роскошные. В высоком узком зеркале она поймала свое отражение. Оно поразило ее.

Ее глаза блестели от чувственных воспоминаний, под тонким джемпером обозначились заострившиеся соски. В ней снова шевельнулось желание.

В этот момент Джорджи загремел своей погремушкой, явно желая привлечь к себе ее внимание. Улыбнувшись, она взяла его на руки и отправилась на кухню.

Анатоль был уже там, в халате и с влажными после душа волосами. Когда они вошли, он доставал из холодильника кашу и молоко для Джорджи. Внезапно ее охватило чувство стыда.

— Твой чай заваривается, — сказал Анатоль и, улыбнувшись, поцеловал ее в щеку. — Ну как сегодня наш одаренный ребенок?

Джорджи ответил на его внимание радостным гуканьем. Лин села за стол, посадив Джорджи к себе на колени. Потом налила в чашку чай, добавила молоко и, сделав глоток, принялась за йогурт. Постепенно ее смущение прошло.

— Итак, — бодро сказал Анатоль, — что мы будем делать сегодня?

Он знал, чем бы хотел сейчас заняться больше всего. Он понял, что желает Лин, еще тогда, когда она вышла из салона, поразив ее своей красотой. Все, что происходило потом, было лишь прелюдией к прошлой ночи — разбуженные инстинкты властно требовали удовлетворения.

И он не собирался ничего с этим делать — ни анализировать, ни бороться. В конце концов, все было и так ясно. Лин возбуждала в нем желание — честное и простое. И непреодолимое.

Анатоль не ожидал этого. Но это случилось, и он был рад этому! Ему уже давно не было ни с кем так хорошо.

Он снова посмотрел на нее. Джорджи удобно устроился на ее коленях, пока она кормила его кашей. Ее лицо было таким прекрасным и нежным, когда она смотрела на ребенка.

Анатоль чувствовал себя по-настоящему счастливым.

— А что, если нам всем вместе отправиться в бассейн? — предложил он.

Это была отличная идея. И не только потому, что ему было приятно видеть, какое удовольствие купание доставляло Джорджи — он держался на воде с помощью нарукавников и радостно плескался, с интересом рассматривая свои новые игрушки для купания. Но и потому, что он снова мог любоваться великолепным телом Лин. Правда, купальник был слитным, но этого было достаточно, чтобы в нем снова зашевелилось желание.

  28