Последние отзывы

  72  

– Ну, как ты, сынок? Чего не звонишь? – не справившись с собой, немного язвительно спросил Костя, когда их ребенок с потерянным видом вышел к ним из дверей для персонала.

– У меня только полчаса. Мы будем ругаться? – спросил он устало.

– Зависит от тебя, – сбавил обороты Константин. – Мы хотим, чтобы ты вернулся домой.

– Я… не знаю, – неуверенно пробормотал Кира, не отводя глаз от столика.

– Чего не знаешь? Сколько ты у Беньки будешь торчать? Давай вместе сядем и поговорим, решим все.

– Что? Что решать-то? Ты же только по-своему все хочешь делать. Тебе же плевать, чего я хочу! – Сын выдал уже ставший традиционным текст.

Света подумала, что он просто не знает, чего вообще сказать, и решила вмешаться.

– Сынок, все не так. Мы тоже были не правы, – начала она, игнорируя возмущенные взгляды Константина. Ох уж это мужское самолюбие.

– Да, были. Только и слышишь от вас одни попреки.

– Мы не должны были, – согласилась с ним Света, хотя, о чем они говорят, поняла не до конца.

Ребенок вздохнул и поднял голову. Костя вдруг неожиданно подумал, что ведь в чем-то сын прав. А что, он действительно слышал от них, кроме попреков? Взять хоть бы это: «Ты живешь на мои деньги». А на чьи еще деньги может жить мальчишка, только что окончивший школу? Только на родительские. Или вот так решать проблему, с помощью «свободной кассы». Если уж кто и виноват в том, что мальчик тут стоит, улыбается бесплатно, так это он сам, Константин, собственной персоной. Но вслух он этого всего, конечно, не сказал. Не стал ронять собственный авторитет. Для того у него и есть жена, чтобы говорить всякие малоприятные вещи.

– Ты имеешь полное право решать, как тебе жить. Но ведь мы – родители. Мы любим тебя, волнуемся, – вещала она.

Костя молчал и кивал.

– Со мной все в порядке, – моментально взъерошился Кирюшка.

– Я рада. Но давай, может, я тебя устрою на какую-нибудь более подходящую работу? А отец поможет за учебу платить? Мы все хотим тебе помочь, правда. Нужно просто сейчас этот момент пережить. У всех бывают непростые моменты.

– И что, вы не будете на меня давить? И орать? И требовать, чтобы отчитывался на каждом шагу? – сузил глаза Кира.

– Да не будем мы тебя трогать, – встрял Костя. – Хватит дурить.

– Дурить? – насупился тут же сын.

– Ну хорошо. Слушай, ты хотел доказать, что уже взрослый. О’кей, ты доказал. Ты что, действительно хочешь тут работать? – нахмурился Костя.

– А почему бы и нет. Работа как работа, – поджал губы сын.

Костя фыркнул и яростно набросился на купленный бигмак. Света, глядя на это, не смогла сдержаться и рассмеялась.

– Вы оба – как дети. Кирюш, у меня одна фирма есть, типа юридической, я им баланс сдаю. Регистрация, представительство в суде – они чем-то таким занимаются. Ты же на юридический поступил?

– Ну, да, – кивнул тот, с трудом скрывая интерес к предложению.

– Хочешь, я их попрошу, они тебя возьмут помощником на полставки. Будешь после института набираться практического опыта. Заодно и деньги карманные будут.

– Ну… вообще-то интересно, – кивнул Кира и покосился на отца.

– Я думаю, половину зарплаты будешь отдавать за учебу. Это нормально? А половину оставишь себе. Остальное я добавлю. А на будущий год попробуем перевести тебя на бюджет, – предложил Костя и тут же испугался, что такое вмешательство в планы может быть снова истолковано как диктат. Черт их разберет, этих подростков. Костя с опаской оглядел сына, но тот лишь слегка порозовел и кивнул:

– Бюджет – это было бы здорово. А есть шанс?

– Посмотрим. Смотря как ты сессию сдашь. В крайнем случае можно же пойти с потерей курса.

– Можно, – согласился Кирилл, и все как-то вдруг одновременно замолчали, испытывая одновременно и облегчение, и неловкость. Кира улыбался и теребил упаковку от картошки. Костя постукивал пальцами по столу. Света смотрела на них обоих и вдруг, впервые за долгое время, почувствовала себя непривычно живой. И то, что до жути, до судорог пугало ее все эти полгода, то, как безжалостна и быстротечна жизнь, как пуста она, коротка и как бессмысленна – все это вдруг рассеялось, исчезло, как утренний туман испаряется под первыми теплыми лучами.

Вот она – ее жизнь, перед ней, как на ладони. Ее сын, ее муж, ее семья. Картошка с кисло-сладким соусом. Простые вещи, в которых, оказывается, ничуть не меньше смысла, чем в сложных, дорогих, умопомрачительных. Подумаешь, не была на Бали. А чем плох этот кусочек планеты, в конце концов? Тут она живет, тут течет ее время. Ее настоящее и будущее. Впервые за эти полгода ей не хотелось забиться в дальний угол, обмотаться пледом и закрыться в самой себе. Она чувствовала, что ей вполне хорошо там, где она есть, здесь и сейчас. Именно тут, в дешевом ресторанчике, среди толпы, она вдруг поняла, что для нее самое страшное позади.

  72