Последние отзывы

  24  

Все мужчины одинаковы, решила Нерина. Она будет ненавидеть их до самой смерти. Возможно, ее кузина проживет счастливо несколько лет. Ну а когда Адриан станет жестоким и неверным, ей останется только оглядываться назад и жить воспоминаниями.

Нерина твердо уверилась в одном: она никогда не выйдет замуж. Но у нее не было ни малейшего представления о том, что станет с ней в будущем. Вот для Элизабет выбор был прост: брак или с сэром Рупертом, или с Адрианом Батлером.

В дверь спальни постучали, и Бесси пошла открывать.

— Мадам Марсель готова к очередной примерке, ваша милость, — объявила она.

— Опять! — недовольно воскликнула Элизабет. — Утром я простояла три часа, пока в меня втыкали булавки! Я устала, и я хочу перечитать письмо Адриана.

— Лучше бы вам пойти на примерку, — трезво рассудила Бесси. — Если мадам Марсель пожалуется ее милости, будут новые неприятности.

Элизабет приложила руку ко лбу.

— У меня болит голова. О, Бесси! Какой толк примерять столько платьев, если я никогда не буду их носить. При побеге я смогу взять с собой лишь небольшой узелок. Так зачем же мне все эти наряды?

Нерина встала.

— У нас почти одинаковый размер, — сказала она. — Я готова пойти вместо тебя. Поскольку у меня скорее всего никогда не будет приданого, я хоть посмотрю, что такое примерка!

Элизабет с благодарностью взглянула на кузину.

— Ты и в самом деле согласна заменить меня? Я правда чувствую, что сегодня больше не выдержу. А мадам такая болтливая. Она без умолку твердит о том, какой хороший человек сэр Руперт и как мне повезло, что он сделал мне предложение.

Когда мадам Марсель надевала на нее бальное платье Элизабет, Нерина поняла, что это вовсе не сложно.

— Я вполне понимаю, что ее милость устала, — стрекотала мадам Марсель, — но когда приданое нужно подготовить так срочно, приходится проводить примерку за примеркой. Как бы я ни старалась, мисс, нельзя как следует подогнать платье, не надев его на человека.

Портниха наклонилась, чтобы подшить надетое на Нерину платье. Глядя на нее, девушка подумала, что никогда еще не видела человека, столь умело работающего иглой.

— Все в порядке, мисс Грей, — сказала мадам Марсель. — Я смогу закончить это платье завтра, пусть ее милость больше не беспокоится. Может, мне и не следует так говорить, но на всей Бонд-стрит не найдется платья красивее.

— Да, конечно, — согласилась Нерина, хотя платье из небесно-голубого тюля, украшенное искусственными бутонами роз, не вызывало у нее никакого восторга. В таком платье Элизабет будет выглядеть милой и воздушной, но ей самой оно совсем не шло.

— А теперь свадебное платье! — сказала мадам Марсель.

Мадам Марсель надела на Нерину свадебный наряд Элизабет. Это было элегантное платье, украшенное оборками из настоящего брюссельского кружева. От осиной талии волнами спускалась вниз широкая юбка. Накидка из такого же кружева лишь частично скрывала обнаженные плечи.

Нерина посмотрела на себя в зеркало и воскликнула в восторге:

— Какое замечательное платье! Вы великолепно сшили его.

Мадам Марсель довольно улыбнулась.

— Работать с этим кружевом было для меня удовольствием, — гордо произнесла она.

— Верно, — согласилась Нерина, — оно очень красивое. А фата тоже кружевная?

— Да, мисс, фата гармонирует с платьем, хотя, по-моему, она немного тяжеловата и закрывает лицо ее милости. Я сказала ей об этом, но ей, кажется, безразлично.

— Я думаю, леди Элизабет слишком устала. За такое короткое время пришлось уладить столько дел, — быстро произнесла Нерина.

— Да, неудивительно, что она устала, — согласилась мадам Марсель. — А теперь, мисс, пожалуйста, немного повернитесь налево. Спасибо, достаточно. Вот здесь подол неровный.

Мадам Марсель на какое-то время пришлось замолчать, потому что во рту она держала булавки. А Нерина с любопытством разглядывала свое отражение в большом зеркале. Никогда раньше ей не приходилось видеть себя в таком дорогом и элегантном платье. Кружево мягкого кремового цвета красиво оттеняло ее кожу. Нерина казалась легкой и воздушной, а ее необыкновенная красота — особенно яркой. Рыжие волосы и зеленые глаза сообщали ей особую живость, которой Элизабет с ее фарфоровым личиком и бледно-золотистыми волосами была начисто лишена.

Мадам Марсель поднялась на ноги, выплюнула булавки на ладонь, а затем быстро воткнула их в старую бархатную подушечку, которая висела у нее на поясе.

  24