очень нудно 
9 
Он простоял так невесть сколько, с силой сжимая и разжимая кулаки, и опомнился только тогда, когда его в бок панибратски толкнул пробегающий мимо Лешик.
— Во дает! Чего пялишься вслед машинке? Красотка уехала, и ты не в силах побороть тоску? Может, помочь? Тут рядом славненькая кафешка есть! И выбор расслабляющего неплох.
Илья встряхнулся, как мокрая собачонка и, ничего не ответив надоевшему за день сослуживцу, энергичным шагом отправился в ближайшую аптеку. На стоявшую неподалеку Веру Гавриловну, начальницу экономического отдела внимания не обратил. А она, наоборот, внимательно наблюдала за ним, озабоченно покачивая головой в модной фетровой щляпке.
Зайдя в аптеку, Илья по совету фармацевта купил нужные лекарства, сел на автобус и через десять минут был дома.
Мать, мгновенно уловившая его приход, тут же выскочила в прихожую, не обратив внимания на вылетевшего следом за ней зеленого волнистого попугайчика. Не сказав ни слова, вырвала из рук сына упаковки с лекарствами и умчалась к больному внуку. Илья недовольно пожал плечами. Вот паникерша! Парню почти десять лет, не год и не два! Чего так нервничать?
Скинул купленную куртку и заметил за вешалкой в углу пушистого серого кота, исподтишка занимавшегося любимым делом, а именно раскачиванием черепахи, которую он для большей амплитуды перевернул на спину.
Черепашка уже впала в транс, вывалив по сторонам кожистые лапы и постукивая об пол костяной головой с закатившимися глазами. Мурзик, ударив по краю панциря лапой с втянутыми когтями, с упоением следил за мерными движениями изобретенного им маятника, который плавно качался туда-сюда, принося кошачьей душе исключительно эстетическое наслаждение, поскольку сожрать черепашку он никогда не пытался.
Илья перевернул черепаху, сердито выговорив коту за самоуправство. Черепашка, придя в себя лишь через пару минут, с крейсерской в ее понимании скоростью умотала под шкаф, где Мурзику до нее было не добраться. Расстроенный кот запрыгнул на банкетку и начал рьяно вылизывать длинную шерсть, кося на лишившего его удовольствия Илью недобрым желтым глазом.
Тут из кухни донесся гневный вопль, и оттуда вылетел испуганно верещащий попугай, за которым гнался глава семейства со сверкающей поварешкой в руке, ввергающей Кешку в священный трепет. Видимо, она представлялась ему длинной блестящей змей, которую он никогда не видел, но страх перед которой сидел глубоко в генах.
Отец, ругаясь, плотно прикрыл за собой кухонную дверь, и попугай, севший от греха подальше на рожок люстры, несколько успокоился и принялся искать козла отпущения, дабы успокоить свои взъерошенные нервы.
Наученный горьким опытом Илья стал боком отступать к дверям в свою комнату, не выпуская попугая из поля зрения, а Мурзик с опаской следил за пернатым бандитом, по-охотничьи выпустив острые когти. Возбужденный попугай, увидев барственно развалившегося на банкетке кота, счел это подлым вызовом лично ему, выкрикнул нечто непристойное и стрелой ринулся на него.
Мурзик не успел вовремя среагировать, и Кешка, вцепившись бедняге в загривок, с упоением долбанул его по темечку, отчего кот подпрыгнул на полтора метра, дико взвыл и кинулся на кухню. Протаранив своим весом плотно закрытую дверь, нырнул под стол и прижался к ногам хозяина, уверенный, что лишь тот сможет защитить его от безжалостного нападения.
Умный попугай, памятуя об обитающей на кухне кошмарной поварешке, взлетел обратно на люстру, угрожающе чирикая. В чириканье явственно слышалось обещание: «Мы еще встретимся».
Чертыхаясь, отец снова плотно прикрыл дверь.
Увидев глядящий на него в упор злобный попугайский глаз и понимая, что очередь дошла и до него, Илья мгновенно нырнул в свою комнату и быстро захлопнул дверь, спасаясь от летающего хулигана.
— Что за жизнь! В собственном доме нельзя появиться, того и гляди исклюют!
В своей девятиметровой комнате, самой маленькой в квартире, заставленной старой, но еще добротной мебелью, переоделся в серый спортивный костюм. Зажав в руках свернутую рулоном газету, отбиваться от попугая в случае нападения, быстро пробежал на кухню, где за обеденным столом, накрытом розовой полиэтиленовой скатертью с тисненными цветочками, сидел отец. Увидев сына, отложил «Аргументы и факты», которые всегда начинал изучать с конца, где были статейки погорячее, снял очки, и мрачно признался, опасливо понизив голос:
9 
