Последние отзывы

  14  

Шедший мимо Олег Геннадьевич, их генеральный директор, зашел в актовый зал, привлеченный шумом и, высоко задрав голову, оторопело посмотрел на огромную, под пятиметровый потолок, елку. С уважением обвел взглядом красных, взъерошенных, но довольных сотрудников.

— Вот это да! Насколько я понимаю, это чудо отхватила Людмила Тихоновна. Умеет же она елочки выбирать! Ну, ее мы благодарить не будем, а вот тем богатырям, кто тащил и устанавливал елку — премию из директорского фонда!

Зал снова огласился радостными воплями, а директор, всё также недоуменно покачивая головой, вышел из помещения, спрашивая себя, какого лешего он разрешил Людмиле Тихоновне съездить выбрать елочку. Единственным оправданием может служить лишь то, что ему и в голову не могло прийти, как такое простое на первый взгляд дело можно превратить в испытание выносливости и смекалки для всей мужской части коллектива.

Довольные нежданной премией сотрудники уже с гораздо большим энтузиазмом продолжили украшение елочки.

Наконец суетливый Лешик, честно стараясь заменить своей тощей персоной многоголосую толпу, с истошным воплем: «Елочка, зажгись!» — воткнул штепсель в розетку, и гирлянды загорелись радостным подмигивающим светом, перебегающим сверху вниз. Звезда наверху замерцала тоже, отбрасывая вокруг розоватые лучи. Игрушки под потоками света стали выглядеть гораздо наряднее, и вся елка приобрела законченный, вполне новогодний вид.

Поаплодировав себе за красиво сделанную работу и бросив последний взгляд на елку, мужчины хотели было разойтись по отделам, но тут навстречу им из дверей выпала Лидия Мефодьевна, героически волочившая за собой две огромные картонные коробки. Мужчины по-джентельменски забрали у нее поклажу. Она поспешила за ними, отфыркиваясь и слегка переваливаясь, как упитанная уточка. Немного сконфуженно пояснила:

— Да они не тяжелые, просто громоздкие! Это имущество нашего распавшегося профсоюза, то есть бесхозное. Я, честно говоря, не знаю, что в них, никогда не заглядывала. Просто на коробках написано: Дед Мороз и Снегурочка, вот я их и притащила. А может, там и не они вовсе, кто знает.

Илья стал развязывать коробку, стянутую крепким матерчатым шпагатом. Игорь молча принялся за другую. Через минуту сообразили, что веревки легче разрезать, чем развязать. Генрих, запасливый, как хомяк, вытащил из кармана небольшой перочинный нож, и коробки были благополучно освобождены. Крышки с обеих сняли одновременно. Раздался изумленно-восторженный свист.

Надписи не обманули3, внутри и в самом деле лежали дед Мороз и Снегурочка. Фигурки почти метрового роста были аккуратно упакованы в желтоватую от времени вату вместе со стеклянными блестящими шарами, видимо, сложенными сюда для сохранности. Сначала достали серебристые с золотым напылением шары, повесили их на раскидистые лапы елки. Следом с должным пиететом вынули сначала румяного Деда Мороза в расшитой серебряной канителью долгополой красной шубе и высокой шапке, затем золотоволосую Снегурочку с широко распахнутыми большими голубыми глазами в синем с серебром шелковом наряде. Фигуры были добротно сделаны из шелка, гофрированной бумаги и папье-маше. За долгие годы краски не потускнели и радовали глаз так же, как много лет назад.

Лешик, отряхивающий Снегурочку от приставшей к ее костюму ваты, повернул ее так и сяк и заметил:

— Снегурку прям с нашей Лизоньки срисовали. Один к одному. Будто портрет.

Зайцев со странно замершим сердцем взглянул на фигурку. Она смотрела на него нежным, немного печальным взглядом, о чем-то безмолвно прося. Не понимая, чего от него хотят, он недоуменно пожал плечами, забыв, что перед ним лишь безгласная кукла. Мужчины, обступившие находку, зашумели. Чтобы прекратить не слишком лестные комментарии в адрес Лизоньки, Илья скомандовал:

— Ну ладно, мы и так потратили кучу времени! Ставим их под елку и уходим!

Выполнив его указание, бригада разошлась по рабочим местам. Задержавшийся Зайцев присел на корточки перед стоявшей под елкой Снегурочкой и чуть дрогнувшей рукой провел по ее светлым волосам. Кукла смотрела на него с тем же просительным выражением, и он, проведя по ее жесткой щеке костяшками пальцев, печально прошептал:

— Чего же ты от меня хочешь?

Снегурочка молчала, не желая ничего объяснять непонятливому мужчине. Он хмуро усмехнулся, поднялся и пошел к выходу. В дверях повернулся и бросил прощальный взгляд на одиноко застывшую фигурку. Она казалась трогательно беззащитной и печальной.

  14