Последние отзывы

  88  

В эту минуту дверь распахнулась и в комнату вошли ничего не подозревающие Марья Ивановна с Лизонькой.

Марья Ивановна, мгновенно сориентировавшись в щекотливой ситуации, попыталась закрыть от Лизы пикантную картину своим крупным телом, но та уже всё увидела. Деревянно прошла за свой стол и села, как истукан, видя, как воздвигнутый ею сказочный замок неудержимо рушится под напором реальной жизни. Марья Ивановна негодующе закашляла, с трудом подавляя горячее желание огреть лобзающихся идиотов увесистой папкой по головам. Парочка оторвалась друг от друга и посмотрела вокруг.

Любовь Николаевна фривольно хихикнула:

— Ах, как вы не вовремя! — и стала кокетливо приглаживать несколько растрепавшиеся волосы.

Илья повернулся к Лизе, чувствуя себя предателем. Но тут же нашел себе оправдание: он поступает точно так же, как она. Почему ей можно, а ему нельзя?

Ощущая себя вымаранной в грязи, Лизонька сидела бледная, с непроницаемым видом, бесстрастно глядя на свое отражение в выключенном мониторе. Марья Ивановна, тоже не сказав ни слова, осуждающе загрохотала тяжелыми коленкоровыми регистраторами, до упора забитыми готовыми к сдаче в архив документами.

Не выдержав ледяного молчания Лизы, Зайцев подскочил к ней и яростно проговорил, понизив голос до хриплого шепота:

— Лиза, пойдем поговорим!

Не глядя на него, она бесцветно обронила, снедаемая мучительной болью:

— Зачем? Всё и так ясно. Женщин много и все они лучше меня. Так что можете не трудиться мне что-то объяснять. Я и так всё понимаю.

Илья впился глазами в ее застывшее лицо и вскинулся, как пес, внезапно получивший пинок в бок:

— А на что ты надеялась, когда со своей начальницей из меня слабоумного болвана решила сделать? Что ты одна такая умелая? Тут таких полно! Тоже мне, мастерица на все руки!

Лиза до боли сжала пальчиками виски с болезненно пульсирующими голубыми жилками, подняла на него измученные глаза и тихо попросила:

— Ах, оставьте меня в покое, Илья Викторович! Я от вас больше ничего не хочу! Уйдите только!

Он хотел добавить что-то еще, такое же справедливое, хотя и нелицеприятное, но отступил, услышав за спиной угрожающий грохот. Это Марья Ивановна шваркнула об стол очередную увесистую папку с бумагами. Повернулся и ушел, с мукой посмотрев на Лизу в последний раз. Пока шел в отдел, в душе всё нарастало и нарастало ощущение сделанной им непоправимой ошибки.

Чтобы избавиться от этого пренеприятного чувства, постарался уверить себя, что это ерунда, жалкие эмоции, и он, безусловно, прав. Он не подопытный кролик, над которым можно ставить безнравственные эксперименты, а живой человек, хотя госпожа Королева так, видимо, не считает. Но он сможет вычеркнуть ее из своей жизни, сможет! Пусть не надеется, что он приползет к ней на коленях просить прощения!

В пятницу в конце рабочего дня экономисты сидели за хорошо накрытым столом в унылом молчании, будто на поминках. Лизонька с ослепительной неподвижной улыбкой на устах и мертвыми глазами усердно потчевала своих теперь уже бывших коллег. Вера Гавриловна, пристально рассматривавшая на свет бокал с дорогим шампанским, будто надеясь прочитать в бьющих со дна маленьких фонтанчиках мудрое напутствие, с безнадежным вздохом проговорила:

— Нам очень жаль, Лизонька, что ты так от нас уходишь. Нет, мы, конечно, рады, что ты нашла гораздо более выгодную и перспективную должность…

На этом месте женщины, прекрасно понимающие, что это всего лишь предлог, прикрывающий истинную, весьма неблаговидную, причину, иронично подняли брови. Начальница, не желающая начинать разборки в собственном коллективе, во всяком случае, прилюдно, терпеливо продолжала:

— Но нам без тебя придется очень туго. Специалиста такого уровня найти трудно.

Все, не исключая сидевшей как на иголках Любови Николаевны, дружно закивали головой, признавая неоспоримость этой истины.

— Но, надеемся, у тебя все будет хорошо. И прости меня за мою неуклюжую попытку свести вас с Зайцевым. Мне казалось, вы чудесно подходите друг другу, но видно, не судьба. Ну, удачи!

Хотя до конца работы оставался еще целый час, Лиза тусклым взглядом посмотрела на начальницу и попросила:

— Можно я уже пойду, Вера Гавриловна? Делать мне всё равно больше нечего, а на улице папина машина ждет, неудобно.

Та грустно согласилась. Лиза оделась, в последний раз попрощалась с дамами, взяла свою сумочку и вышла в коридор. На площадке у лифтов ее догнала Любовь Николаевна, непривычно взволнованная и бледная. Лиза невольно напряглась, приготовившись к словесной баталии. Хотя чего им делить? Она ни на что не претендует. Хватит уже, обожглась.

  88