Глава третья

Положив трубку, Джон довольно долго просидел на краешке кровати. Ева вышла из ванной и, остановившись в дверях, прислонилась спиной к косяку. Она ждала, пока Джон заметит ее.

— Тебе лучше уйти, — сказал он, наконец взглянув на нее. — Извини.

Она поколебалась, взяла свое пальто, спокойно надела его, не говоря ни слова. Потом спросила:

— Как долго ты будешь в Лондоне?

— Я еще не знаю наверняка.

Она опять поколебалась, играя замком сумочки, как будто не могла решить, что именно сказать.

— Может быть, мы еще увидимся с тобой, если ты будешь в Лондоне? — сказала она неожиданно. — У тебя ведь есть мой телефон.

Он встал, пристально посмотрел ей в глаза, и она инстинктивно поняла, что сказала не то, что нужно. Ева почувствовала, что ее щеки запылали, а ведь она думала, что давным-давно разучилась краснеть, и внезапно ощутила ярость. Ее взбесил Джон, его неожиданное приглашение в отель, то, как бесцеремонно он теперь выставлял ее за дверь. Его беспардонная манера была для нее загадкой, одновременно завораживающей и приводящей в ярость.

— У тебя будет чудесная свадьба, правда? — язвительно сказала она сладчайшим голоском, устремляясь к двери. — Надеюсь, твоя невеста отдает себе отчет, за какого человека она выходит замуж.

Она почувствовала удовлетворение от того, что его лицо побледнело, а в следующую секунду она уже вышла, хлопнув дверью. И Джон опять остался один на один со своими мыслями в номере на шестом этаже.

Прошло довольно много времени, прежде чем Джону пришло в голову взглянуть на часы. Было поздно, далеко за полночь. Джастин должен был позвонить час тому назад. Джон посидел некоторое время неподвижно, мысленно восстанавливая события вечера. Может быть, Камилла забыла передать Джастину, чтобы он позвонил в отель. А может, она не забыла и умышленно ничего не сказала Джастину. Очень может быть, она знает, где Мэриджон, и обманула его, сказав, что не имеет понятия… Но нет. Риверс сказал, что он единственный, кто как-то общается с Мэриджон, так что Камилла сказала правду.

Майкл Риверс.

Джон потянулся через кровать к телефону.

— Слушаю, сэр, — раздался через секунду голос, готовый оказать услугу.

— Соедините меня с домом номер пять, Консет Мьюс. Я не знаю номер телефона.

— Конечно, сэр. Будьте добры, положите трубку. Мы перезвоним, как только свяжемся.

Минуты протекали в безмолвии. Атмосфера в комнате была спокойной и мирной. Подождав немного, Джон начал лениво приводить в порядок постель. Он разгладил покрывало, расправил подушки, стараясь смягчить свое нетерпение физическими действиями. Наконец звонок зазвенел, и он опять снял трубку.

— Мы соединяем вас с заказанным номером, мистер Тауерс.

— Спасибо.

В трубке раздавалось непрерывное мурлыканье. Никто не отвечал. «Они уже легли, — подумал Джон, — и полусонные проклинают того, кто звонит так поздно».

Он ждал, прислушиваясь к непрекращающимся гудкам. Десять… Одиннадцать… Двенадцать…

— Найтсбридж пять-семь-восемь-девять слушает. — Это был незнакомый голос. Спокойный, отчетливый, уверенный.

— Попросите, пожалуйста, — сказал Джон, — Джастина Тауерса.

— Я вас слушаю.

Тишина.

«Боже всемогущий», — внезапно подумал Джон. К своему изумлению, он обнаружил, что пальцы свободной руки стиснуты в кулак. Попытавшись сделать глубокий вдох, чтобы начать говорить, он почувствовал, что ему больно дышать. Он не мог выговорить ни слова, просто сидел, слушал молчание в трубке и тишину в номере.

  18