Последние отзывы

  13  

— Я еще зайду как-нибудь. Сейчас я страшно спешу.

Он уже вышел в холл, но, так как она шла за ним, остановился, положив одну руку на замок входной двери, и повернулся лицом к матери.

— Джон, — произнесла она голосом, из которого неожиданно исчезла вся ярость, — Джон, дорогой…

— Попроси Джастина позвонить мне, когда вернется, хорошо? — сказал Джон, поцеловав мать на прощанье и прижав ее на какое-то мгновение к себе. — Не забудь. Я хочу с ним сегодня переговорить.

Она отстранилась, он убрал руки и открыл входную дверь.

— Но ты же не хочешь его видеть, ведь так? — услышал он ее слова, ошибочно приняв страх в ее голосе за сарказм. — Я не думаю, что тебе это так уж важно.

Он резко повернулся и сделал шаг на улицу.

— Конечно же, я хочу его видеть, — бросил он через плечо. — Ты что, не догадалась? Джастин — главная причина того, почему я решил вернуться.

Майкла Риверса не было дома. Джон позвонил в дверь трижды, а потом, расстроившись, с силой дернул ручку. Но когда повернулся, чтобы спуститься по лестнице, то почувствовал облегчение. Он не хотел вновь встретиться с Риверсом.

Джон миновал поворот и начал медленно спускаться по последнему пролету в холл. Когда он шагнул на последнюю ступеньку, входная дверь распахнулась. В следующее мгновение какой-то человек переступил порог, задержавшись, чтобы закрыть за собой дверь.

В холле было темно. Джон стоял в тени, не двигаясь, затаив дыхание. Когда мужчина повернулся, все еще касаясь рукой замка, он уже понял, что этот человек — Майкл Риверс.

— Кто здесь? — спросил мужчина резко.

— Джон Тауерс.

Пока Джон ехал в Вестминстер, он решил, что бесполезно тратить время на ведение вежливой беседы, стараясь сделать вид, будто эти десять лет как-то изменили сложившуюся ситуацию.

— Извини, что я вот так появился, — сказал он, выходя из тени в смутные вечерние сумерки. — Но мне нужна твоя помощь. Мне надо срочно найти Мэриджон, а, похоже, никто, кроме тебя, не знает, где она.

Теперь он стоял ближе к Риверсу, но все еще не видел его ясно. Мужчина даже не пошевелился, а в странном полумраке Джон не мог видеть выражения его глаз. Он почувствовал резкий приступ неловкости, сильный всплеск памяти, нестерпимо яркий, почти болезненный, и еще необъяснимую волну сочувствия.

— Мне очень жаль, что у вас не сложилось, — внезапно сказал он. — Наверное, это было очень трудно.

Пальцы на замке медленно ослабили хватку. Риверс отвернулся от двери, остановился у стола, чтобы просмотреть вечернюю почту, которая ожидала там обитателей дома.

— Боюсь, не смогу сказать тебе, где она.

— Но ты обязан, — сказал Джон. — Я должен ее увидеть. Ты обязан.

Мужчина стоял к нему спиной — неподвижный, непримиримый.

— Пожалуйста, — сказал Джон, ему всегда было нестерпимо просить кого бы то ни было. — Это очень важно. Пожалуйста, скажи мне.

Мужчина взял со стола конверт и начал его открывать.

— Она в Лондоне?

Это был счет. Майкл аккуратно положил его обратно в конверт и повернулся в сторону лестницы.

— Послушай, Майкл…

— Иди к черту.

— Где она?

— Убирайся с моей…

— Ты должен сказать мне. Не будь таким чертовски глупым. Это срочно. Ты должен мне сказать.

Мужчина вывернулся из рук Джона и начал подниматься по лестнице. Когда Джон быстро пошел за ним, он обернулся, и Джон в первый раз увидел выражение его глаз.

— Ты принес людям слишком много горя за свою жизнь, Джон Тауерс, и ты принес более чем достаточно горя Мэриджон. Если ты думаешь, что я настолько глуп, чтобы сказать тебе, где она, то ты — сумасшедший. Из всех людей на этом свете я самый неподходящий для того, чтобы сказать тебе то, что ты хочешь знать. Так уж получилось, к счастью Мэриджон, что я единственный, кто знает, где она. А теперь убирайся отсюда к черту, прежде чем я выйду из себя и позвоню в полицию.

Он говорил спокойно и мягко, почти шепотом в абсолютной тишине холла. Джон сделал шаг назад, он медлил.

— Значит, это ты звонил мне сегодня вечером?

Риверс уставился на него.

— Звонил тебе?

— Звонил мне по телефону. Кто-то анонимно позвонил мне и поздравил меня с приездом в Англию. Это приветствие было не слишком теплым. Я подумал, что это можешь быть ты.

Риверс все еще пристально смотрел на Джона. Потом как бы с презрением отвернулся.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — услышал Джон уже с лестницы. — Я — юрисконсульт, а не чудак, анонимно звонящий по телефону.

  13