92 
Его глаза сузились до щелочек.
— Кто, черт подери, такие Озорные Анимашки?
Я фыркнула.
— Я знала, что ты проделываешь это со мной. Ты постоянно так делал — нырял в мою голову за тем, что я не хотела говорить. Ты сказал, что больше не будешь этого делать.
— Я сказал, цитирую, что не буду делать этого часто. У кого больное сердце?
Я плюхнулась обратно на стул и посмотрела на него снизу вверх.
— Танцор, — ровно произнесла я.
Он взорвался воплем «Что?» и просто смотрел на меня целую минуту. Наконец, он сказал:
— Ты нахрен издеваешься? Насколько все плохо? Он может от этого умереть? Скоро?
Я уперлась локтем в колено, сжала кулак, положила на него подбородок и посмотрела на Риодана.
— Хочешь сказать, до того, как он решит проблему, которую тебе надо решить? Ты только об этом и думаешь. Да. Может. У него гипертрофическая кардиомиопатия. То заболевание сердца, которое заставляет спортсменов падать замертво на баскетбольной площадке.
Долгих несколько секунд он уставился на меня пустым взглядом, а затем сказал:
— Но он выглядит таким здоровым.
— Как и все те спортсмены, что умирают на поле, — холодно ответила я. — Ну так что? Ты можешь?
Он развернулся к стене и опять посмотрел сквозь стекло. Я молча ждала. Нет смысла торопить Риодана. Он был мегатонным военным судном, которое отправлялось в плавание, когда было совершенно готово.
Когда он наконец повернулся, мое сердце рухнуло вниз как камень. Его серебристые глаза были холодными и отчужденными.
— Не можешь. Или. Не станешь? — прорычала я.
— Ах, Джада. Не могу.
— Хрень полная! Как ты спас Дэйгиса? — потребовала я.
Риодан вернулся в кресло, сел, сложил пальцы домиком и принялся разглядывать их.
— Я не могу тебе этого сказать, — произнес он, обращаясь к своим рукам. Затем он посмотрел на меня и тихо сказал: — Если бы я мог помочь ему, я бы это сделал. И не потому, что мне нужна его помощь. Потому что он дорог тебе.
— Не будь со мной милым, — сорвалась я.
Его ноздри раздулись, глаза прищурились.
— Иисусе, мы разве не покончили с этим? Я что, вообразил себе, будто мы с тобой перешли на новую стадию…
— Стадию чего? Наших отношений? Чувак, у людей вроде тебя нет отношений. У них есть… у них есть… картели, монополии, королевства и… и… — я не могла придумать иного слова. На самом деле, проблема была в том, что я не могла думать. Не с моим привычным холодным спокойствием. — … Рабы, — прошипела я.
Он наградил меня раздраженным взглядом.
— Дэни, ты знаешь, что это не так.
— Мак может называть меня Дэни. Ты — нет. И нет, я не знаю. Ты всегда манипулируешь людьми, помыкаешь ими, пытаешься их контролировать и… Эй! Отвали от меня. Ты что делаешь? — он обошел чертов стол, и его руки опять оказались на моих плечах. — Почему ты так на меня смотришь? — прорычала я.
Он встряхнул меня, несильно, скорее в знак нетерпения, раздражения и типа «соберись, Мега».
— Отпусти это, Джада. Просто отпусти, — хрипло произнес он.
— Что Танцор может умереть? — заорала я. — Ты хочешь, чтобы я просто отпустила это? О, я поняла. Ты думаешь, мне нужно просто вынести его со вчерашним мусором, потому что он умрет, и мудрее будет перестать заботиться о нем сейчас, чтобы потом не было так больно!
— Я не это имел в виду. Однако звучит так, будто ты пытаешься себя в этом убедить, — отрезал Риодан.
— Так какого черта ты просишь меня отпустить? — яростно прорычала я. — Поясни, мать твою!
— Я хочу, чтобы ты выпустила эту проклятую боль, — резко ответил он. — Злись. Плачь. Побей меня. Швыряйся вещами. Мне все равно. Делай что хочешь. Но отпусти эту боль.
Я начала дрожать, и понятия не имела, почему. Я поела по дороге сюда. Мне не было холодно. Мне казалось, что моя кожа сделалась слишком тесной для моего тела, а грудь — слишком маленькой для моего сердца.
Я вдохнула, глубоко и медленно. Выдохнула еще медленнее и ровнее. Повторила.
— Не надо! — проревел Риодан, вновь встряхивая меня. — Не смей этого делать, черт подери. Не смей снова отключать это.
Я холодно ответила:
— Не суди меня. У тебя нет никакого права. Ты не был на моем месте.
— Я не сужу тебя. Я пытаюсь помочь тебе увидеть другой путь.
— Мне не нужен другой путь, — я сбросила его руки с плеч. — Я в порядке. Я всегда в порядке. И всегда буду.
92 
