18 
В подземном городе я натыкаюсь на ши-видящую.
Мы едва не врезаемся друг в друга, когда заворачиваем за угол с разных сторон. Я не несу с собой ни фонарика, ни факела. Тени лелеют мои новорожденные глаза.
— Мак! — ахает женщина.
Я обращаюсь к своим подробным файлам, соединяю нервные импульсы со зрительными сигналами: ее имя Марджери, она жаждет власти и воображает себя умной.
Я опускаю тело, которое тащила с собой, слегка кашляя, чтобы скрыть звук удара. Луч ее фонарика скользит по мне. Я моргаю и прячу себя прежде, чем слепящий резкий свет ударяет по глазам, обнаруживая лишь ясный зеленый.
Я моргаю еще несколько раз. Свет безжалостен.
— Убери от меня этот чертов фонарик, — рычу я. И даже когда она отводит его в сторону, я продолжаю видеть яркие пятна на темных стенах, на ее рубашке.
— Что ты здесь делаешь? — говорит она.
— Проверяла Крууса. А ты?
— Я думала сделать то же самое, — чопорно отвечает она. — С этим огнем и нападением, боюсь, он мог сбежать.
— И что бы ты сделала в таком случае? Подняла тревогу? Закричала бы? Ты бы кричала, Марджери? — мурлычу я.
Ее глаза прищуриваются.
— Мак, ты в порядке?
— Лучше не бывало, — говорю я ей, подходя ближе, но это неправда. Что-то произошло со мной, пока я уничтожала плиту в пещере, некогда вмещавшей меня и Крууса, крушила и топтала ее, чтобы этот холодный ненавистный камень никогда нельзя было использовать вновь. Мое тело начинает дрожать. Походка делается шаткой и ненадежной, мне нужно немного посидеть.
— Ну тогда, — говорит Марджери, — пойдем, проверим его вместе…
Я проталкиваю свой кулак сквозь рубашку, плоть и кости и вырываю ее сердце.
Я сжимаю его и раздавливаю в кулаке. Капает кровь. Мышцы разрываются. Куски шлепаются на пол. Интересно. Вот что дает им жизнь. Какое хрупкое. Нелогично.
Тело Марджери пошатывается и падает на пол.
От жизни до смерти за одно мгновение. Без шума. Даже без единого всхлипа.
Это не приносит и половины того удовлетворения, которого я ожидала.
Разочарованная, я хватаю Крууса за лодыжку, отпинываю тело и иду дальше по коридору.
Я иду выше и выше, петляя по многочисленным уровням под аббатством, таща своего узника, который становится тяжелее с каждым шагом.
Я гадаю, а не стоило ли съесть сердце Марджери.
Возможно, я ослабла, потому что моему телу требуется еда. Я никогда не уделяла внимания тому, что и как часто ела МакКайла. Я подсчитываю, когда она в последний раз кормила свое тело. Это было довольно давно.
Я решаю съесть следующего человека, который мне попадется.
Когда я волоку Крууса по последнему лестничному пролету, дышать становится тяжело. Я медлю на вершине, чтобы перевести дух. Я так долго желала материального воплощения. Оно было моей главной целью. Но, как и убийство, мое новое тело разочаровывает меня. Миллиарды лет назад, до того как ублюдок-король заточил меня под аббатством, я путешествовала по галактикам так же, как мое предыдущее воплощение путешествовало по этому миру — соблазняя одного гостя за другим поднять меня, обладая ими. Я не находила ни единой живой формы, которая не разрушалась бы вскоре — пока не нашла МакКайлу. Но хоть ее тело и не разваливается на уровне клеточных связей, оно имеет свои слабости. Мне нужно найти способ усилить птицу в руках без поедания плоти моих детей, пока я не стану полностью и неприкасаемо бессмертной.
За полуразрушенной стеной, некогда скрывавшей лестничный проем, я слышу скрежет камней под ботинками. Кто-то рядом.
Бросив тело Крууса, я обхожу руины и поднимаюсь в разваленную комнату.
И улыбаюсь.
Там милая нежная девочка обшаривает покрытые льдом обломки в поисках припасов. Возможно, убийство милых нежных девочек приносит больше удовлетворения, как и убийство сильных и заносчивых. Марджери была тучной, мрачной и тупой, и умерла так быстро.
— Насытиться весельем, играми и без спешки, — бормочу я. А потом я наемся. Или, возможно, я поем, пока она будет еще жива. Возможно, живая плоть лучше насыщает.
МакКайла никогда не ела человечины, сдерживаемая совестью, скованная моралью, но вполне допустимо, что человеческая плоть, как и плоть Невидимых, может дать силу.
Эту теорию стоит проверить.
МакКайла хорошо знает эту женщину.
— Джо, — говорю я, спеша присоединиться к ней. — Могу я помочь?
18 
