128 
И все же мы лишь выгадывали время. Согласно Джаде, теперь, когда эргосферы стали заметны, дыры оказывали более дестабилизирующий эффект на окружающую среду и росли еще быстрее.
Хоть я и сказала Круусу, что моя раса может уйти в другой мир и выжить, я чувствовала бесспорный (и весьма сбивающий с толку для ши-видящей) долг спасти Туата де Дананн от уничтожения. Я гадала, с чего бы им умирать вместе с Землей, но потом вспомнила, как королева говорила, что привязала расположение их силы к нашей планете.
В моей голове зажглась лампочка, и я резко остановилась посреди улицы, ошеломленная.
Если сила находилась в нашей планете, тогда логичным казалось, что я должна найти связь с этой планетой, чтобы заставить Истинную Магию работать. Может, это и есть недостающий ингредиент?
Я закрыла глаза, попыталась найти Истинную Магию и представила, как она пускает корни из моих ног в почву, расширяясь в стороны, расползаясь и углубляясь.
О Боже, я чувствовала мир! Я была его частью, и он был теплым и дышащим, бормочущим и шевелящимся. Живым!
И таким больным.
Слезы навернулись на мои глаза. Земля умирала. Королева всегда могла это чувствовать — ткань всего, океанов и пляжей, гор и пустынь, где все пребывало в гармонии, а где было разорвано и ранено.
Это было ошеломительно, слезы катились по моим щекам от чистой красоты и печали.
Ее прогноз был точным. Наше время почти истекло. Сферы были не просто дырами в ткани нашего мира. Они были раковыми клетками, изменяющими материю даже в тех местах, которых не касались, разъедающими, разрушающими саму канву реальности своей ужасной песнью.
Я была права. Дыры источали Песнь Разрушения, ту же адскую музыку, что я слышала в свое недолгое пребывание в Честере, ту же музыку, которая доносилась по вентиляционным шахтам от черной дыры глубоко внизу, вторгаясь в мой разум, пока я спала.
Меня пробрал озноб, и на мгновение я ощутила, как эта ужасная песнь касается меня, угрожая, как сказала Алина, разорвать меня по швам. Я отбросила ее, силой воли возвела между нами барьер. Моя новоприобретенная способность чувствовать этот мир была опасна. Я была связана со всем, даже с отравленными частями. Я должна была защитить себя.
Я представила аббатство, фонтан на лугу перед ним.
Открыв глаза, я очутилась именно там, и ветер доносил до моего лица водяную пыль от фонтана.
Это было просто. Я наконец-то поняла, почему Фейри могли влиять на климат и растительную жизнь. Они в разной степени были связаны с этой планетой, черпали силу из ее нутра, в зависимости от способностей своей касты.
Я могла просеиваться. Я могла просеиваться, вашу мать! Вот по этой способности я буду скучать, когда передам Истинную Магию Круусу.
Возле парадного входа возле Энио собралось около полудюжины ши-видящих, они болтали и наслаждались коротким отдыхом.
Когда я приблизилась, Энио подняла взгляд и умолкла на середине предложения. Ее брови собрались вместе, нахмурившись, взгляд метался от моих глаз к моим волосам, и вновь к моим глазам, а ее губы сложились в безмолвное «Какого хрена?»
Остальные ши-видящие приветствовали меня столь же шокированными лицами, их глаза стали зеркалом, сказавшим мне, что моя трансформация с каждым часом становится заметнее. Я быстро сказала:
— Королева Фейри передала ее магию мне, чтобы мы могли спасти этот мир. Очистите аббатство от рабочих. Думаю, я могу его восстановить.
Брови Энио кардинально сменили направление и подскочили на ее лбу.
— Ты нахрен шутишь что ли? С чего бы королеве Фейри…
Я перебила ее:
— Потому что она поняла, кем является, и больше не хотела править. Энио, это долгая история, и у нас нет на нее времени. Планета умирает быстрее, чем мы думали. Убери рабочих с руин. Мне нужна практика, а вам нужно вернуть аббатство.
Долгое мгновение она изучала меня, затем пожала плечами и принялась выкрикивать приказы.
Как только руины оказались свободны — я боялась возвести стену там, где стоял человек — я обратилась к колоссальной бурлящей силе под моими ногами. В этот раз я держала глаза открытыми. Круус никогда не закрывал глаза, когда пользовался магией Фейри. Я приняла в себя силу, происходящую из почвы, втягивая ее глубже, чем раньше, и ахнула.
Земля обладала чем-то вроде осознанности. Мать-земля в целом была живым существом с неким подобием обширного и необъятного сознания. Она знала, что когда-то здесь находилось — в любой момент времени. Я с такой же легкостью могла пожелать восстановить церковь, некогда стоявшую на этих землях, или же отправиться еще дальше назад и повелеть этой силе возродить древнее шианское капище.
128 
