Последние отзывы

  220  

Потом Бернард, сэр Фредерик и дюжина рыцарей земли, прибывших к ним на помощь, опустились на колени и призвали своих фурий. По земле, в сторону пещеры, прошла медленная волна, и с низким рокотом склон холма изменился. Это было медленное постепенное движение, но Амара чувствовала, как дрожит под ее ногами земля. Вход в пещеру начал опускаться и постепенно уменьшаться, и через некоторое время на его месте осталась лишь застывшая скала.

В долине наступила тишина, и маги земли одновременно поднялись на ноги. Бернард повернулся к пятидесяти с лишним уцелевшим ветеранам центурии Джиральди.

— Легионеры, разойдитесь. Соберите свои вещи, вскоре мы выступаем в гарнизон.

Джиральди отдал несколько негромких приказов, и усталые люди зашагали к Арикгольду. Бернард стоял и смотрел им вслед. Амара осталась рядом с ним. Вскоре колонна скрылась за поворотом дороги.

Из рощи к ним медленно подошли гаргант и Дорога с палицей на плече.

— Ты хорошо сражался, Кальдерон. Люди, которые шли в бой под твоим началом, не трусы.

Бернард скупо улыбнулся и ответил:

— Спасибо за помощь, Дорога. Еще раз. — Он повернулся к гарганту и добавил: — И тебе спасибо, гаргант.

На уродливом лице Дороги появилась широкая улыбка.

— Может быть, ваши люди способны учиться, — сказал он.

Гаргант оглушительно фыркнул, а Дорога рассмеялся.

— Что он сказал? — спросил Бернард.

— Он сказал нечто вроде… э-э… нечто вроде того, что подгнившие фрукты имеют одинаковый вкус. Он имел в виду, что ваш и наш народы имеют общего врага. И он говорит, что вы приличная замена Сабот-га, моему клану, если речь идет о сражениях.

— Именно благодаря гарганту мы сумели устоять в пещере, — сказал Бернард. — Я этого не забуду.

Огромный марат пожал могучими плечами и улыбнулся:

— Пришли ему яблок. И пусть они не будут гнилыми.

— Даю слово. — Он протянул руку Дороге.

Тот без колебаний пожал руку Бернарда.

— И ты, Оседлавшая Ветер, — сказал Дорога, поворачиваясь к Амаре. — Боюсь, из тебя не получится хорошей алеранской жены.

Она улыбнулась:

— Не получится?

Он мрачно покачал головой:

— Могу поспорить, ты не станешь заниматься уборкой. Или готовить. Или шить одеяла и другие вещи. Думаю, ты повсюду будешь искать неприятности на свою голову.

— Вполне возможно, — согласилась она, продолжая улыбаться.

— Но ты хороша в постели, если судить на слух.

Амара так сильно покраснела, что ей пришлось отвернуться.

— Дорога! — воскликнула она.

— Женщина с неприятностями, — продолжал Дорога. — Но такую женщину хорошо обнимать. Моя подруга была такой же. Мы были счастливы. — Он легонько стукнул кулаком по сердцу, в стиле алеранских легионеров, и поклонился им обоим. — Может быть, у вас будет так же. И пусть снизойдет мир на ваших павших.

— Благодарю тебя, — сказала Амара.

Бернард склонил голову. Дорога и гаргант развернулись и медленно пошли прочь, не оборачиваясь.

Амара смотрела им вслед, стоя рядом с Бернардом. Она не заметила, когда ее пальцы переплелись с пальцами Бернарда, но это показалось ей совершенно естественным. Бернард вздохнул. Она ощущала в нем боль, даже не глядя ему в лицо, даже не обменявшись ни единым словом.

— Ты сделал все, что было в твоих силах, — сказала она.

— Я знаю, — ответил он.

— Ты не должен винить себя в их смерти.

— Да, я и это знаю, — вздохнул Бернард.

— Любой достойный командир испытывал бы такие же чувства, — сказала Амара. — И был бы неправ. Но лучшие всегда винят себя.

— Я потерял людей целого стедгольда, который находился под моей защитой, — тихо заговорил Бернард. — И почти три четверти своих легионеров. Едва ли меня можно назвать одним из лучших.

— Пройдет время, — сказала Амара, — и твоя боль перестанет быть такой острой.

Он мягко сжал ее пальцы, но ничего не ответил. Бернард стоял на склоне холма возле того места, где раньше находилась пещера, а потом отвернулся и зашагал прочь. Амара не отставала. Они прошли половину пути до Арикгольда, когда она сказала:

— Нам нужно поговорить.

Он кивнул:

— Хорошо.

— Бернард. — Она немного помолчала, подыскивая нужные слова. У нее ничего не получалось, и тогда она просто сказала: — Я тебя люблю.

— А я тебя, — тут же ответил он.

— Но… я давала клятву Короне, да и ты… эти клятвы должны определять нашу жизнь. Наши клятвы…

  220