Лёгкий, ненавязчивый романчик 
57 
– У меня есть свидетельство о рождении, – пробормотала девушка, доставая из сумочки свернутую бумажку, обтрепанную и выцветшую. Вместе со свидетельством она отдала Мэдди маленькую фотографию младенца, на которую та уставилась, держась за стол, чтобы не упасть. Точно такую же фотографию ей вручили тогда в родильном отделении больницы: краснолицая новорожденная в розовом одеяльце. Мэдди много лет хранила ее в бумажнике, но в конце концов выбросила из страха, что ее найдет Джек. Бобби Джо знал ее тайну, но ему было наплевать. Многие их знакомые рожали нежеланных детей и отдавали на усыновление, с некоторыми это случалось еще раньше, чем с ней. Но Мэдди тщательно хранила этот свой секрет.
– Ребенок, ну и что? – холодно продолжала она. – Ты могла взять эту фотографию у кого-то другого, даже из больницы. Она ничего не доказывает.
– Если бы вы согласились, что я могу быть вашей дочерью, можно сделать анализ крови, – разумно предложила девушка. У Мэдди от жалости к ней разрывалось сердце. Она совершила подвиг, но Мэдди не спешила раскрывать ей объятия. Ведь девчонка вздумала разрушить ее жизнь, напомнить ей о том, что она столько лет пыталась забыть. И как теперь объясняться с Джеком?
– Присядь на минутку, – предложила ей Мэдди и сама опустилась в кресло рядом. Как ей хотелось до нее дотронуться! Отцом девушки был старшеклассник из школы, где училась Мэдди, они даже не были толком знакомы, но он ей нравился, и они пару раз встречались после очередной ее ссоры с Бобби Джо. Парень погиб в автокатастрофе через три недели после рождения ребенка, к тому времени она уже отказалась от младенца. Она так и не сказала Бобби Джо, кто отец девочки, а тому и не было до этого дела, хотя он раз-другой поколотил ее по этому поводу, ставшему просто очередной причиной для избиений после женитьбы.
– Как ты сюда попала, Элизабет? – Мэдди произнесла ее имя с большой осторожностью, как будто само его звучание могло предопределить судьбу, к которой она еще не была готова. – Где ты живешь?
– В Мемфисе. Я приехала на автобусе. Я с двенадцати лет работала, копила деньги. Я всегда хотела найти свою мать. Отца тоже пыталась найти, но о нем мне ничего не удалось узнать. – Она по-прежнему не представляла, что ей ответит Мэдди, и поэтому страшно нервничала.
– Твой отец погиб через три недели после твоего рождения, – тихо заговорила Мэдди. – Хороший был паренек, ты немного на него похожа. – Но с матерью у нее было гораздо больше сходства: тот же цвет кожи и волос, те же черты лица. Мэдди чувствовала: отвергнуть дочь она уже не сможет, даже если бы очень захотела. Покоя не давала мысль о том, как подадут эту историю таблоиды.
– Откуда вы про него знаете? – Элизабет смотрела на Мэдди неуверенно, еще не до конца поняв смысл услышанного. Она была сообразительной девочкой, но происходящее стало для нее слишком сильным потрясением, впрочем, как и для Мэдди. Обеим сейчас было сложно мыслить трезво.
Мэдди долго смотрела на гостью. Только что осуществилось ее самое заветное тайное желание, хотя еще не было уверенности, что это не розыгрыш, не шантаж и не кошмар, а девушка не окажется самозванкой; последнее, впрочем, выглядело маловероятным. Мэдди собралась что-то сказать, но вместо слов у нее вырвалось рыдание. Девушка в соседнем кресле очутилась в ее объятиях. Прошло много времени, прежде чем она сумела вымолвить слова, которые уже не надеялась произнести никогда в жизни:
– Я твоя мама…
Элизабет вскрикнула и закрыла ладонью рот. С полными слез глазами она уставилась на Мэдди, потом прильнула к ней. Они долго сидели так, сжимая друг друга в объятиях и обливаясь слезами.
– Боже, боже, я и не думала, что это окажетесь вы… Просто хотела попытать счастья… Господи!
Они раскачивались вместе, не разжимая объятий, и никак не могли наглядеться друг на друга. Элизабет улыбалась сквозь слезы, Мэдди от потрясения совсем перестала соображать. Она знала одно: произошло чудо, мать и дочь обрели друг друга. Что с этим делать, как быть дальше, она понятия не имела. Прошло столько лет – и жизнь предстояло начинать заново.
– Где твои приемные родители? – додумалась наконец спросить Мэдди. Раньше ей было дозволено знать только, что они – жители Теннесси, других детей не имеют, зато у них хорошая работа. И все. В те времена до более подробной информации было не докопаться, и, обладая таким минимумом сведений, найти кого-то нельзя было и мечтать. Именно поэтому информация и утаивалась. Хотя с годами законы, касавшиеся тайн старых усыновлений, изменились, Мэдди никогда не пыталась отыскать свою дочь. Она решила, что уже слишком поздно, лучше об этом не думать. И вот – дочь перед ней!
57 
