Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
— Забавно, что во всей фразе тебя зацепило именно это слово.
— Не слово. Ты. Ты меня зацепила, милая.
Затем он приподнялся и обхватил ладонями её лицо. Грейсон так пристально вглядывался в знакомые черты, будто хотел навсегда запечатлеть в памяти каждую мелочь, каждый штрих.
Сердце Тессы тоскливо сжалось. Даже сейчас, в эти прекрасные минуты разделенной близости, Грейсон на свой лад готовился к расставанию.
— Ты… точно нежданный дар, — взволнованно произнес он, не сводя с неё потемневших глаз. — Я не собирался делать тебя своей, как и не ожидал получить так много. Но я ни капли не сожалею о том, что произошло.
Тесса бережно накрыла его ладони руками:
— Я ни о чем не сожалею, Грейсон, и не хочу, чтобы ты винил себя понапрасну.
— Однажды, быть может, так и случится. Но не сегодня.
Переместившись с неуловимой для взгляда смертного скоростью, он пересадил её к себе на колени и прижал к груди.
— Это странно… но что-то во мне откликается на твой зов. Ты словно задеваешь мои внутренние струны, — задумчиво произнес он, глядя на нее сверху вниз.
— Я рада. — Тесса никогда не чувствовала ничего похожего. Их объединяла поразительная связь. Возбуждающая. Всепоглощающая. А в эти глаза она могла бы смотреть до конца своих дней.
— Ты единственная в своем роде, Тесса Франклин. — Его голос обволакивал точно черный шелк. — Я благодарен тебе за то, что снова — пусть и ненадолго — смог почувствовать себя человеком. Однако не забывай, — предостерег он, — даже если я похож на человека — это лишь видимость. Я — вампир. И у наших отношений нет будущего.
Глава 9
Даже два дня спустя он помнил её вкус, а желание новой близости ничуть не ослабевало. Грейсон мечтал о Тессе бесконечно-долгие дневные часы, запертый в ловушке тайника. Иногда Тесса навещала его там, и тогда он терялся в мягком жаре её тела, с жадностью брал всё, чем она так щедро делилась, понимая, что скоро ему придется уйти. Ради неё же самой.
Ей не следовало привязываться к нему, потому как у них не могло быть безоблачного будущего. Он был нежитью, а Тесса — самой что ни на есть живой смертной женщиной.
Чувствуя отвращение к себе, Грейсон зло пинал снег, и тот, отброшенный сильным ударом ботинка, взвивался в воздух, тотчас подхватываемый порывистым ветром.
Именно поэтому Грейсон чрезвычайно редко позволял себе сближаться со смертными. Именно поэтому постоянно одергивал и сдерживал себя. Беспокоиться о ком-то — о ком-то смертном — всё равно, что добровольно обречь себя на страдания. Их жизни, пусть и относительно, были слишком коротки. И бессильно наблюдать за тем, как дорогое существо стареет, дряхлеет и умирает в то время, как для тебя самого время застыло в вечности, точно не приносило никакого удовольствия.
Среди вампиров у него мало друзей, да и те были далеко. Большинство соплеменников заботила лишь охота, и те, кто, как и Грейсон, выбрали иной путь, предпочитали держаться от них на расстоянии.
Тесса. Даже её имя привносило свет и какую-то особую теплоту во тьму, которая теперь была с ним всегда. И даже сейчас, стоя на пронизывающем ветру среди белого крошева вихрящегося снега, плоть снова обрела каменную твердость и пылала жаром, стоило лишь подумать о Тессе. Они часто занимались любовью, понимая, что их время почти на исходе. Словно за оставшееся время жаждали перепробовать и насладиться всем, доставив друг другу как можно больше удовольствия.
Её потрясающий вкус и запах, необъяснимое безоговорочное доверие, которое Тесса испытывала к нему. Их связь — окрепшая и ослепительно-яркая. Всё это одновременно было и величайшим даром и тягчайшим бременем.
Грейсон ненавидел себя за то, что использовал Тессу. За то, что взял всё, что она предложила ему столь бесхитростно и открыто. Долг чести требовал, чтобы он перестал рисковать ею жизнью и оставил в покое. Только будь он проклят, если мог отказаться от неё.
Один враг был повержен, но угроза осталась. Теперь Грейсон знал наверняка, что вампирам известно его убежище. Яснее ясного, что Тесса в опасности.
За прошедшие двое суток Грейсон каждую ночь выходил на охоту, обследуя периметр дома, несмотря на злобные укусы шквального ветра, впивавшиеся в тело ледяной хваткой. Беспрестанно валил снег, под карнизом дома завывал ветер, а сумрачные тени по-прежнему таили в себе угрозу.
30 
