Глава 1

Взятый напрокат внедорожник резко вильнул на пыльной, в рытвинах подъездной дороге к ферме Манчини, и Британи Ллойд едва сдержала проклятие.

То ли ее водительского опыта было недостаточно для такой дороги, то ли непрошеные воспоминания унесли ее слишком далеко, едва она увидела полуобнаженного мужчину, склонившегося над молотилкой. Британи не могла оторвать взгляд от широких, бронзовых от загара плеч, блестевших от пота под палящим солнцем Квинсленда.

Выпрямившись, мужчина засунул руки в задние карманы выцветших, поношенных джинсов, и Британи неожиданно осознала, что отсутствовала очень долго.

Уехать в Лондон было безумным, но единственно возможным решением, учитывая, от чего, вернее, от кого она бежала. И вот надо же – в первый же день после возвращения встретить именно его.

Она влюбилась в него с первого взгляда, отдала ему свое сердце, свою невинность и свою верность.

Дурочка!

Британи только успела выровнять машину, как мужчина начал оборачиваться, и внедорожник, снова вильнув, съехал в кювет. Двигатель заглох, а Британи все не могла отнять рук с побелевшими костяшками от руля. Оцепенение, радость, желание, которым она была не в силах противиться, одолевали ее по мере его приближения.

Зато лицо Ника Манчини оставалось бесстрастным. Он подошел к машине, заглянул в открытое окошко и коротко кивнул:

– Привет, Брит. Давно не виделись.

Обычное приветствие, без горечи или злобы. Конечно, это ведь ей, а не ему пришлось собирать осколки своей жизни, когда все закончилось, но такое равнодушное приветствие совсем не соответствовало тому, что их когда-то связывало. И будь она проклята, если покажет ему свои истинные чувства, а не небрежное равнодушие. Но как это нелегко, если сердце колотится как сумасшедшее…

– Десять лет. Плюс-минус.

Британи очень хотелось, чтобы Ник спросил ее, как она прожила эти годы, а главное, объяснил наконец, почему отказался от нее тогда.

Но Ник лишь равнодушно пожал плечами, а Британи, не в силах отвести взгляда, любовалась игрой мускулов на его плечах и груди.

Раньше он был скорее поджарым и стройным, чем мускулистым, а теперь… Британи сглотнула и усилием воли перевела взгляд на его лицо.

Ник-юноша был привлекателен, дерзок и самоуверен. Ник-мужчина был дьявольски хорош в чуть грубоватом стиле, по-прежнему дерзок и… самоуверен.

Уголки его чувственного рта приподнялись в знакомой плутоватой улыбке.

– Какими судьбами?

– По делам.

Честно говоря, Британи рассчитывала избежать встречи с Ником и вести дела с его отцом, но теперь она поняла, что надеялась зря. Это место – в крови Ника, и где еще он мог быть, как не здесь, трудясь, как всегда, больше и тяжелее своих работников.

– Ах, по делам… – Его глаза, напоминавшие цветом ириски, выразительно сузились.

– У меня есть к вам предложение.

Ник выпрямился во все шесть футов и два дюйма своего гибкого, мускулистого тела и улыбнулся такой знакомой ей улыбкой «плохого парня». Эта улыбка неотступно преследовала ее весь первый месяц жизни в Лондоне, когда она чахла от его предательства – ведь он отверг ее предложение уехать с ней и вместе начать новую жизнь.

– Бьюсь об заклад, что есть, Рыжая.

Он открыл дверцу машины, и Британи вышла, мучаясь от того, что не смогла совладать с румянцем, который, увы, не скрывал веснушек на ее лице, а делал их еще ярче.

– Никто не называл меня так уже много лет, – буркнула она, благодаря Бога за то, что ее прежде огненные волосы с годами приобрели более светлый, медно-красный оттенок.

– Жаль. – Ник взял прядь ее волос и пропустил сквозь пальцы. – Просто никто не знает тебя так, как я.

Британи резко отпрянула из опасения сотворить какую-нибудь глупость.

– Ты меня вообще не знаешь. – Избегая его взгляда, она выразительно посмотрела на часы, надеясь, что Ник поймет намек. – Твой отец здесь? Мне нужно обсудить кое-что с ним.

Глаза цвета ирисок вдруг затуманились, рот горестно скривился.

– Папа умер. Похоже, эта новость не дошла до тебя в Лондоне.

– Мне очень жаль, – искренне ответила Британи, вдруг устыдившись, – много лет она не хотела ничего знать о том, что происходит в Джакаранде.

– Правда?

– Конечно. Все здесь очень любили твоего отца.

– Да, любили. – Ник провел рукой по лицу, будто снимая маску напряжения. – Странно, что твой старик тебе не сказал. В этом городе невозможно ничего утаить.

  1