Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
Сразу же по прибытии она не получила письма от няни, что изрядно удивило ее.
Подождав, пока почтальон не удалится, девушка подошла к столу, на котором лакей раскладывал письма и посылки.
— Доброе утро, — приветствовала слугу Титания на его родном языке. — Я хотела взглянуть, нет ли для меня письма из Англии.
Молодой лакей улыбнулся ей.
— Позвольте, я посмотрю сам, — сказал он и добавил обращение, которое можно было перевести как «миледи».
Поскольку она явно пребывала в нетерпении, он ничуть не возражал против того, что и она принялась перебирать письма и, заметив на конверте английскую марку, увидела, что оно адресовано ей. Она показала его лакею.
Титания вышла в сад позади дворца, который еще не видела, — он был полон экзотических цветов, росших повсюду.
Здесь были миндаль и еще много других фруктовых деревьев в цвету, огромные клумбы цветущих белых лилий, снежно-белых, совсем как горные пики, которые Титания видела за деревьями, а в центре лужайки был разбит прелестный фонтан со скульптурой.
Пройдя немного дальше, Титания, к своему удивлению, обнаружила террасу и ступени, ведущие к небольшому озеру. Она решила, что все это было построено в одно время с дворцом и тоже выглядело очень красиво.
Присев на мраморную скамью рядом с озером, она вскрыла письмо.
Оно было от няни, и Титания очень ждала его, поскольку рассчитывала узнать последние новости о Меркурии.
Прочтя все, что написала ей няня, она перечитала его вновь, а потом закрыла лицо руками и заплакала.
Она ничего не могла с собой поделать, и слезы безостановочно текли по ее щекам.
Ей казалось, будто небо над головой обрушилось на нее, а мир вокруг погрузился во мрак.
И вдруг за спиной у нее прозвучал мужской голос:
— Что вас так расстроило? Почему вы плачете?
Она решила, что это Дарий, поэтому молча взяла письмо, лежавшее у нее на коленях, и, не оборачиваясь, протянула его ему.
Затем она вновь прикрыла лицо ладонью и попыталась взять себя в руки.
Дарий опустился рядом с ней на скамью и стал читать письмо.
Титании же казалось, что строчки огненными письменами до сих пор стоят у нее перед глазами.
Няня писала:
«…Моя обожаемая мисс Титания!
Как и обещала тебе, я каждый день навещаю Меркурия. Он очень скучает по тебе, как и я, а мальчишки на конюшне говорили мне, что каждое утро в семь часов он подходит к двери своего стойла и ждет, что ты войдешь к нему со двора.
Они выгуливают его и устраивают ему пробежки, как ты наверняка и хотела бы, но он все равно отказывается есть и даже немного похудел. Он рад видеть меня и трется об меня носом, но ему нужна ты.
А теперь я должна сообщить дурные новости, хотя мне не хочется расстраивать тебя. Давеча вечером его светлость послал за мной и сказал, что теперь, когда ты уехала за границу, для меня в Старбрук-холле больше нет работы. Поэтому он предложил мне поискать другое место и дал на это месяц.
Милая моя, ты не хуже меня знаешь, что я всю жизнь провела с тобой и твоей дорогой мамочкой, так что теперь даже не представляю, как смогу перейти в услужение кому-либо еще.
Пожалуй, я могла бы поехать к собственной семье, но за прошедшие годы я утратила с ними последние связи и не представляю, где их теперь искать.
Надеюсь, что со мной все будет в порядке, хотя, по правде говоря, я слишком стара, чтобы начинать жизнь сначала.
Через два дня я снова напишу тебе, как и обещала, и уверена, что к тому времени Меркурию станет уже лучше.
Береги себя, и да хранит тебя Господь.
Титания услышала, как зашелестела бумага, когда Дарий переворачивал письмо.
А потом незнакомый голос произнес:
— Перестаньте плакать и давайте обсудим, что можно сделать.
Титания была ошеломлена тем, что рядом с ней, оказывается, находился вовсе не Дарий, и, отняв ладонь, которой прикрывала глаза, обернулась.
К ее изумлению, она увидела перед собой короля!
Он смотрел на нее, а она даже не представляла, сколь участливое и одновременно очаровательное выражение написано на его лице.
Ее большие серые глаза были полны слез, проложивших блестящие дорожки на нежной белой коже ее щек.
— Я… думала… что вы… Дарий, ваше… в-величество, — запинаясь, пробормотала она.
При этих словах она начала приподниматься, чтобы сделать реверанс.
30 
