Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
25 
Она поинтересовалась у кузины:
— Чем мы будем заниматься сегодня вечером? Тебе никто ничего не говорил об этом?
— Полагаю, вечером состоится званый ужин, — ответила Софи, — но в котором часу и где, я не имею ни малейшего понятия.
Она разочарованно вздохнула и добавила:
— Ты наверняка можешь сделать что-нибудь. Раз уж ты говоришь на их языке или думаешь, что можешь говорить, то спроси у них, что происходит.
— Спрошу немедленно.
Выйдя из комнаты кузины, Титания с облегчением заметила, как в комнату напротив входит одна из фрейлин, и немедленно устремилась к ней.
— Прошу прощения за то, что вынуждена потревожить вас, но моей кузине никто ни слова не сказал о том, что будет дальше, и она пребывает в полной растерянности относительно того, что ей следует надеть.
— Ах, вскоре состоится большой званый ужин, — ответила фрейлина. — Как мне представляется, все надеются, что на нем будет присутствовать сам король, хотя это и маловероятно.
— Так что же надеть моей кузине?
— Одно из своих лучших платьев и, разумеется, тиару на голову.
Титания чуть ли не бегом вернулась в спальню Софи.
Когда она рассказала кузине о планах на вечер, та заявила:
— Именно этого я ожидала. Тем не менее какой-нибудь aide-de-camp [12] или один из тех мужчин, что слоняются повсюду, должен был сообщить мне о том, что запланировано на нынешний вечер и в котором часу состоится званый ужин.
— Я уверена, что у кого-нибудь наверняка имеется программа мероприятий.
Титания вновь выскочила в коридор и почти сразу наткнулась на взмыленного aide-de-camp, спешащего вверх по лестнице.
Поскольку в руке он сжимал какой-то лист бумаги, Титания осведомилась, когда он приблизился к ней:
— Это случайно не программа ли для леди Софи? Она обеспокоена, поскольку никто не счел нужным уведомить ее о планах на нынешний вечер.
— Прошу прощения, мне очень жаль, — ответил aide-de-camp. — Полагаю, во всем обвинят меня. Но мое начальство решительно не знает, с чего нужно начинать, а тут еще и его королевское высочество принц Фридрих в самый последний момент пожелал изменить всю программу и нам пришлось спешно отпечатывать ее заново.
Титания рассмеялась.
— Я вполне понимаю ваши трудности. Так всегда бывает, когда проходит по-настоящему большой прием.
Aide-de-camp вымученно улыбнулся.
— Я получил грандиозный нагоняй, — сообщил он ей, — и мне остается лишь поблагодарить Господа за то, что свадьбы у нас играют не каждый день!
— Полагаю, следующей вам придется ждать довольно долго. Не могли бы вы снабдить меня одним экземпляром программы, иначе у меня, как и у вас, будут серьезные неприятности?
Aide-de-camp взглянул на нее так, словно увидел в первый раз, и пробормотал:
— Уверен, что никто не в состоянии рассердиться на такую красавицу, как вы.
Эти слова он произнес на родном зыке, и Титания улыбнулась.
— Благодарю вас, сударь, за любезный комплимент. Как вам наверняка прекрасно известно, нет ничего хуже, чем опаздывать, но при этом делать вид, будто явился вовремя.
— Я сообщу вам обо всем, что происходит, как только узнаю об этом сам, — пообещал aide-de-camp. — А вот если бы вы сумели как-нибудь успокоить принца Фридриха… а то он буквально рвет и мечет.
Титания взглянула на него расширенными от удивления глазами, но ничего не сказала. Она лишь подумала, как это похоже на германцев — впадать в бешенство, если что-либо идет не так. Наверное, тевтонская кровь в жилах принца Фридриха дает о себе знать, раз он ведет себя столь неподобающим образом.
Однако было бы ошибкой терять время, и потому она поспешила к Софи с программой.
— Ты как раз вовремя, — резко бросила Софи, завидев ее. — Фридрих говорил мне, что, если ему представится такая возможность, он добьется, чтобы эта страна управлялась более эффективно. Но, насколько я понимаю, они намерены в этом помешать ему только из-за того, что их вполне устраивает нынешний расслабленный и ни к чему не обязывающий образ жизни.
Титания предпочла промолчать.
Она лишь подумала, хотя и не отважилась высказать столь крамольные мысли вслух, что крайне недолюбливает принца Фридриха и что ей очень жаль, что Софи придется теперь мириться с таким супругом до конца жизни.
Глава четвертая
День свадьбы начался крайне неудачно.
Софи ударила Титанию щеткой, потому что волосы ее под вуалью были уложены не так, как ей того хотелось.
25 
