Последние отзывы

  27  

Кэрсон никогда в жизни не чувствовал себя таким бесполезным.

Разгневанный, он посмотрел на младшую медсестру, которая только что закончила заполнять медицинскую карту Лори.

— Можете же вы хоть что-нибудь сделать? — требовательно спросил он. — Взгляните на нее, она мучается от боли!

— Да, сэр, я понимаю. — Голос медсестры был спокойным и становился все более дружелюбным, чем больше возбуждался Кэрсон. — Все это часть процесса.

Не такой ответ ожидал он услышать.

— Часть этого процесса — настоящий садизм, — прошипел он.

Голос Кэрсона доносился до Лори как будто издалека. Держа его за руку, она улыбнулась медсестре извиняющейся улыбкой.

— Вы должны… его простить… Он… имеет в виду медицинскую помощь, но… его… предрассудки… все еще… Он не знает…

Светловолосая женщина сдержанно рассмеялась, ее обширная грудь при этом затряслась.

— Не волнуйтесь за меня, дорогая. Я все это уже видела и слышала. После пятнадцати лет работы в больнице я стала толстокожей как носорог. — Она улыбнулась Кэрсону, направляясь к двери. — С вашей женой все будет в порядке.

— Она не моя жена, — запротестовал Кэрсон, но медсестра уже вышла из комнаты.

Лори почувствовала себя виноватой за свое желание видеть его здесь.

— Извини… что… упросила тебя… остаться. — Она пыталась говорить быстро, зная, что в любую минуту снова могут начаться схватки. Это было непросто. — Ты можешь… идти… если… хочешь.

О да, Кэрсон хотел уйти. Еще как. Но он не мог просто так ее оставить. Уйти сейчас, когда она была такой беспомощной, было бы бесчеловечно. Хорошо это или плохо, но сейчас Лори нуждается в нем, хотя проку от него нет никакого.

Он пожал плечами, глядя на нее сверху вниз. — Я могу пробыть до конца. Твое слово здесь последнее.

Она попыталась улыбнуться, но тут ее глаза распахнулись и стали похожи на распустившиеся васильки, и она сильнее сжала его пальцы.

Не в силах произнести ни слова, Лори старалась сдержать крик, который уже стоял у нее в горле.

Черт возьми, почему он не способен как-нибудь ей помочь? — подумал он в раздражении. Почему никто не может хоть что-нибудь сделать?

— Медсестра сказала, что это скоро кончится, — пробормотал Кэрсон. Обещание не успокоило их.

— Кажется, это будет… продолжаться… вечность.

Кэрсон посмотрел на большой розовый кувшин на соседнем столике. В воде плавали кусочки льда.

— Хочешь, я еще добавлю льда? — Он уже подошел к кувшину, чтобы начать хоть как-то действовать, а не стоять и не смотреть на нее беспомощно.

Но Лори покачала головой. Кусочки льда ей не помогут. У нее рот высыхал раньше, чем эти кусочки в нем растворялись.

— Сейчас бы выпить… снотворное. — Скоро все должно кончиться. Скоро, пообещала она себе. Лори попыталась представить тот момент в будущем, когда ребенок появится на свет, но боль продолжала ее атаковать. Небольшие промежутки, когда боль утихала, становились короче, все чаще волны нестерпимой боли накатывали на нее.

Сколько еще она сможет вытерпеть? — подумала она в исступлении.

Вынув платок, Кэрсон аккуратно вытер ей пот со лба. Неожиданно ее тело замерло.

Лори с силой закусила губу.

— Позови… доктора! — приказала она резким голосом.

Он взял ее ладони, чтобы ей было спокойней. Лори выдернула свои руки.

— Что с тобой?

Что с ней? Он не понимает, что с ней? Она словно прислушалась к себе.

— Ребенок… стремится наружу.

Кэрсон колебался.

— Это длится последние шесть часов. — Кэрсону казалось, что прошло уже шесть лет.

Почему он с ней спорит?

— Сейчас… он… родится… СЕЙЧАС, — настаивала она.

До этого Кэрсон уже звал медсестру три раза. Каждый раз Лори была уверена, что роды вот-вот начнутся, но они все не начинались.

Один взгляд на ее лицо — и стало понятно, что любые попытки спорить с ней напрасны. Кэрсон снова вышел.

Медсестра, как раз шла по коридору.

— По-моему, начинается.

Женщина была само терпение.

— Пойдемте к ней, — проговорила она.

Они вошли в палату, медсестра направилась к изножью кровати и села на табурет. Кэрсон наблюдал, как она сдвинула одеяло с ног и осмотрела Лори. Потом с улыбкой поднялась с табурета и снова накинула одеяло.

— Кажется, на этот раз у вас действительно родится ребенок.

Кэрсон взглянул на нее с недоверием. Он начал думать, что ребенок уже никогда не появится.

  27