Последние отзывы

  8  

– В прошлый раз половина книг пришла подмоченной.

– Разве?

Судя по количеству машин, думал он, народа в клубе еще немного. Он выключил фары и стал ждать, чтобы Луиза вышла из машины, но она продолжала сидеть; лампочка на щитке освещала ее руку, сжатую в кулак.

– Ну, вот мы и приехали, – произнес он бодрым тоном, который посторонние принимали за признак глупости.

– Как ты думаешь, они уже знают? – спросила Луиза.

– О чем?

– О том, что тебя обошли.

– По-моему, детка, мы с этим вопросом уже покончили! Погляди, сколько генералов у нас обошли с начала войны! Подумаешь, велика птица – помощник начальника полиции!

– Да, но они меня не любят, – сказала она.

Бедная Луиза. Ужасно, когда тебя не любят. И он вспомнил свои переживания во время той, первой поездки, когда черные вспарывали шины и писали обидные слова на кузове его грузовика.

– Какая чепуха! Я просто не знаю, у кого больше друзей, чем у тебя. – И он стал вяло перечислять; – Миссис Галифакс, миссис Касл… – Но потом решил лучше не называть имен.

– Они там сидят и меня поджидают, – сказала она. – Так и ждут, чтобы я вошла… До чего мне не хочется сегодня вечером в клуб. Поедем лучше домой.

– Теперь уже нельзя. Вон подъехала машина миссис Касл. – Он сделал попытку рассмеяться. – Мы попались, Луиза. – Он увидел, как кулак разжался и сжался опять; влажная, никчемная пудра лежала, как слипшийся снег, в складках кожи.

– Ах, Тикки! – взмолилась она. – Ты ведь меня никогда не бросишь, правда? У меня совсем нет друзей, с тех пор как уехали Барлоу…

Он взял влажную ладонь и поцеловал ее; непривлекательность Луизы сжимала ему сердце и связывала по рукам и ногам.

Плечом к плечу, как полицейский патруль, они вошли в гостиную, где миссис Галифакс выдавала библиотечные книги. В жизни худшие ожидания редко оправдываются; вряд ли тут о них только что судачили.

– Чудно, чудно! – крикнула им миссис Галифакс. – Пришла новая книжка Клеменса Дейна!

Это была самая безобидная женщина в колонии; ее длинные волосы вечно были растрепаны, а в библиотечных книгах попадались шпильки, которыми она закладывала страницы. Скоби мог спокойно оставить жену в ее обществе – миссис Галифакс незлобива и не любит сплетничать, у нее слишком короткая память; она по нескольку раз перечитывает одни и те же романы, даже не подозревая этого.

Скоби подошел к группе людей на веранде. Санитарный инспектор Феллоуз за что-то свирепо выговаривал старшему помощнику начальника Рейту и морскому офицеру по фамилии Бригсток:

– В конце концов, это клуб, а не вокзальная закусочная!

С тех пор как Феллоуз перехватил у него дом, Скоби изо всех сил старался относиться к этому человеку с симпатией; его жизненные правила требовали проигрывать с улыбкой. Но порой ему бывало трудно хорошо относиться к Феллоузу. Вечерняя жара не красила этого человека: жидкие рыжие волосы слиплись, колючие усики стояли торчком, круглые глазки были выпучены, малиновые щеки пылали.

– Вот именно, – подтвердил Бригсток, слегка покачиваясь.

– Что тут у вас случилось? – спросил Скоби.

– Он считает, что мы недостаточно разборчивы, – сказал Рейт с той самодовольной иронией, какую позволяет себе только человек крайне разборчивый, – в свое время настолько разборчивый, что за его одинокий стол в Протекторате не допускался никто, кроме него самого.

Феллоуз запальчиво воскликнул, щупая для храбрости свой гвардейский галстук:

– Всему есть границы!

– Вот именно, – подтвердил Бригсток.

– Я знал, что у нас тут пойдет, когда мы сделали почетными членами клуба всех офицеров, – заявил Феллоуз. – Я знал, что рано или поздно они начнут водить сюда всякую шушеру! Поверьте, я не сноб, но в таком месте, как это, ограничения необходимы хотя бы ради наших дам. Тут ведь не то, что дома!

– Но что же все-таки случилось? – спросил Скоби.

– Почетным членам нельзя позволять приглашать гостей, – заявил Феллоуз. – На днях сюда привели рядового! Пускай они в армии играют в демократию, а мы не желаем этого терпеть! К тому же выпивки и так не хватает, без лишних ртов.

– Совершенно верно, – произнес Бригсток, пошатываясь еще заметнее.

– К сожалению, я все еще не понимаю, о чем идет речь, – сказал Скоби.

– Зубной врач из сорок девятого привел какого-то штатского по фамилии Уилсон, и этот Уилсон, видите ли, желает вступить в члены клуба. Это ставит всех нас в крайне неприятное положение!

  8