Последние отзывы

  143  

— Я люблю тебя, мамочка, — прошептала малышка, прижавшись к Мэтту, который, отвернувшись, чтобы не заметила Пип, смахивал слезы.

Он понимал, что должен держаться — хотя бы ради нее, — но сейчас ему хотелось одного: взять Офелию за руку, прижать ее к губам… отдать свою жизнь, если понадобится, лишь бы она осталась с ними! Впрочем, для нее делалось все возможное. Но за то время, что они стояли возле нее, Офелия так и не пришла в себя.

Вскоре сестра напомнила им, что пора уходить. Услышав это, Пип молча отвернулась, и по щекам ее хлынули слезы. Ее терзал страх, что теперь она потеряет и мать. Кроме Офелии, у нее никого не оставалось. И вдруг, словно почувствовав ее отчаяние, Офелия открыла глаза и посмотрела на Пип, а потом перевела взгляд на Мэтта… улыбнулась, словно чтобы порадовать их, и снова закрыла.

— Мамочка! — Голос Пип зазвенел, отражаясь от стеклянных стен бокса. — Ты меня слышишь?

Офелия слабо кивнула. Единственное, что у нее не болело, — голова. Дышала она через кислородную маску.

— Я люблю тебя, Пип, — прошептала она. И перевела взгляд на Мэтта.

По его лицу она сразу же поняла все, что он хотел ей сказать. Последнее, о чем она успела подумать, прежде чем провалиться в небытие: “Мэтт был прав”. И потом ее вдруг словно засосало в черную дыру. Теперь он стоял тут, лицо у него было злое, и Офелия догадалась, что он взбешен. Немного удивившись тому, что они вдруг оказались тут вместе с Пип, она решила, что скорее всего дочь позвонила ему.

— Привет, Мэтт, — успела прошептать Офелия, прежде чем снова погрузиться в забытье.

Когда Пип с Мэттом вышли, в глазах у обоих стояли слезы, но теперь они означали радость и облегчение. У них появилась надежда.

— Ну как она? — набросились на них остальные, едва они появились на пороге. К тому времени как Пип с Мэттом вышли, они уже совсем извелись от беспокойства, а заметив их мокрые от слез лица, окончательно пали духом. Первое, что пришло им в голову, — Офелии уже нет в живых.

— Она разговаривает. — Пип, захлюпав носом, вытерла глаза.

— Разговаривает?! — Боб был потрясен. — И что она сказала?

— Что любит меня. — Пип просияла. Но всем им, даже ей, было ясно, как хрупка вероятность того, что Офелия выживет.

Боб с Джеффом и Милли вернулись в Центр, пообещав, что к вечеру, перед своим обычным дежурством, непременно зайдут узнать, как дела. Нужно было заехать домой и хоть пару часов поспать. После того, что случилось ночью, в Центре решили устроить совещание — обсудить вопрос о безопасности членов их команды. Нападение на Офелию потрясло всех без исключения. Боб и Джефф уже заявили, что с этого дня ни шагу не сделают без оружия, благо разрешение у них имелось, и Милли их поддержала. Но главное, что волновало участников совещания, — вопрос, можно ли брать добровольцев на ночные дежурства. Большинство считали, что нельзя. Однако для Офелии было уже слишком поздно думать об этом.

Мэтт с Пип просидели в госпитале до вечера. Им еще дважды позволили повидаться с Офелией. Правда, в первый раз она спала, а во второй, похоже, страдала от сильной боли. Врач посоветовал уйти, сказав, что введет ей обезболивающее. Все это время Мэтт безуспешно пытался уговорить Пип съездить домой, принять душ, переодеться и хоть часок поспать. Но она согласилась, только убедившись, что мать после укола тоже крепко спит. Мэтт отвез ее домой, и обезумевший от радости Мусс кинулся к ним, бешено виляя хвостом. Мэтт поджарил им тосты и сделал яичницу. На автоответчике были два сообщения — оба от учителей Пип, которые выражали ей сочувствие в связи с несчастьем. Скорее всего Элис, перед тем как уйти, сообщила им, что произошло. На столе лежала записка — Элис просила Пип непременно позвонить, если ей что-нибудь понадобится. Кроме того, она пообещала, что вечером обязательно зайдет прогулять Мусса.

Пока жарилась яичница, Мэтт вывел истомившегося пса прогуляться, а потом они с Пип уселись за стол. Выглядели они оба ужасно — словно уцелевшие после кораблекрушения, подумал про себя Мэтт. Пип так устала, что почти не могла есть. Да и Мэтту кусок не лез в горло.

— Может, поедем? — беспокойно предложила Пип. В страхе, что, пока ее нет, что-то может случиться с матерью, она даже поесть толком не могла — крутилась на стуле, не сводя с Мэтта умоляющих глаз.

— Погоди, давай хотя бы примем душ, а? — предложил он. Поспать немного им тоже не помешало бы. Днем им удалось по очереди немного подремать, но Мэтт считал, что этого мало — по крайней мере для Пип.

  143