121 
– Ты не обязана это делать, – сказал он.
– И ты тоже, – ответила я.
Обычно после шести часов вечера мы работали в тандеме над тем, что осталось в бесконечном перечне «Необходимо сделать». Мы брали с собой Дженну – она собирала цветы, гонялась за дикими зайцами, которые водились в высокой траве.
Как-то это вошло у нас в привычку.
И как-то раз мы не смогли устоять.
Мора снова обитала с Гестер в одном вольере. Они подружились, и теперь их редко можно было встретить по отдельности. Мора была за главную: когда она налетала на Гестер, молодая слониха поворачивалась, обнажая брюхо, – явное свидетельство подчинения. Я только однажды после нашего вечернего купания с Морой видела, как она навещала могилку своего детеныша. Ей удалось отсечь горе, жить дальше.
Я каждый день брала Дженну к слонам, даже несмотря на то, что знала – Томас считал это опасным. Но Томаса здесь не было, он больше не имел права голоса. У моей малышки были все задатки настоящего ученого. Она бродила по вольеру, собирала камешки, траву и полевые цветы, а потом раскладывала их по кучкам. Чаще всего у Гидеона тоже находилась работа где-то неподалеку, поэтому он мог посидеть и немного отдохнуть рядом с нами. Я стала брать бутерброд и для него, наливать больше чаю со льдом.
Мы с Гидеоном беседовали о Ботсване, о слонах, которых я там видела, о том, насколько они отличаются от живущих здесь. Обсуждали истории, которые он слышал от смотрителей, перевозивших слонов, когда те приезжали в заповедник: как животных избивали или загоняли в узенький проход, когда дрессировали. Однажды он рассказал мне о Лилли, слонихе, чья нога так правильно и не срослась после перелома.
– До этого она выступала в другом цирке, – рассказывал Гидеон. – Судно, на котором ее перевозили, было пришвартовано в Новой Шотландии, когда случился пожар. Судно затонуло, некоторые животные погибли. Лилли выжила, но на спине и ногах у нее были ожоги второй степени.
Лилли, о которой я заботилась больше двух лет, пострадала еще больше, чем я предполагала.
– Удивительно, – сказала я, – как они не винят нас за то, что с ними сделали другие.
– Я думаю, они умеют прощать. – Гидеон взглянул на Мору, чьи уголки рта обвисли. – Надеюсь, что умеют прощать. Как думаешь, она помнит, что я забрал ее детеныша?
– Да, – спокойно ответила я. – Но больше она не держит на тебя зла.
Казалось, Гидеон хочет что-то сказать. Внезапно его лицо застыло, он вскочил и бросился бежать.
Дженна, которая прекрасно знала, что нельзя подходить близко к слонам, и которая раньше всегда слушалась, сейчас стояла меньше чем в метре от Моры и словно зачарованная смотрела на слониху. Повернулась ко мне, улыбнулась…
– Слон! – заявила она.
Мора вытянула хобот и дунула на «мышиные хвостики» Дженны.
Миг опасности и ожидания чуда. Слоны и дети непредсказуемы. Одно неверное движение – и Дженну затопчут.
Я встала, во рту пересохло. Гидеон уже был там. Он двигался медленно, чтобы не напугать Мору. Как будто играючи подхватил Дженну на руки.
– Пойдем к маме, – сказал он и оглянулся через плечо на Мору.
И тут Дженна начал кричать.
– Слон! – вопила она. – Хочу!
Она пинала Гидеона в живот, билась, как пойманная на крючок рыбка.
Это была настоящая истерика. Крики напугали Мору, которая с диким ревом бросилась в лес.
– Дженна! – сказала я резко. – К слонам близко не подходить! Будь осторожна!
Мой голос дрожал от страха, и дочка заплакала еще сильнее.
Гидеон охнул, когда одна из ее маленьких кроссовок заехала ему прямо в промежность.
– Прости… – извинилась я, протягивая руки за Дженной, но Гидеон отвернулся.
Он продолжал качать, баюкать Дженну на руках, пока крики не затихли, а рыдания не перешли в икоту. Она сжала в кулачке ворот его красной форменной рубашки и стала тереться щечкой об уголок – как она делала с одеялом, когда засыпала.
Через пару минут Гидеон уложил малышку у моих ног. Дженна раскраснелась, ротик приоткрылся. Я опустилась рядом с ней на колени. Она казалась фарфоровой, сотканной из лунного света.
– Она слишком устала, – сказала я.
– Она испугалась, – поправил Гидеон, присаживаясь рядом. – Уже после случившегося.
– Спасибо тебе.
Я взглянула на него.
Он не сводил глаз с деревьев, где исчезла Мора.
– Она убежала?
Я кивнула.
– Она тоже испугалась. – Я покачала головой. – Знаешь, за все те годы, что занимаюсь исследованиями, я ни разу не видела, чтобы слониха вышла из себя из-за детеныша. И неважно, насколько надоедлив, капризен или труден этот малыш.
121 
