Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
154 
— Ты еще здесь? — спрашивает Джейда.
— Я не виню тебя в убийстве моей сестры, Дэни, — тихо говорю я. — Я тебя прощаю.
Неожиданно у меня на сердце сразу же становится легче. Эти слова развязали жуткий тугой узел у меня за грудиной. Я прочищаю горло, сжатое непролитыми слезами: о Дэни, о Дэйгисе, о том, как все получилось. Я очень жалею, что не смогла сказать этого прежде, чем прогнала Дэни через портал.
— Я люблю тебя, — говорю я Джейде, надеясь, что Дэни сможет меня услышать. — И всегда буду любить.
— Не важно и сентиментально. Я задала тебе вопрос. Ответь на него.
— Да. Она лучше тебя предсказывала движения Карги, — сухо отвечаю я. — В Дэни есть огонь, которого тебе недостает. Ее инстинкты были безупречны, она была гениальна.
Глаза Джейды суживаются, ноздри раздуваются.
— Я тоже безупречна. Я гениальна.
— Отдай мое копье.
Она склоняет голову набок, словно о чем-то размышляя, а затем снимает с руки браслет Крууса и протягивает его в направлении моего голоса.
— Логика подсказывает мне иной выбор.
О нет, не подсказывает. Логика подсказала бы ей оставить у себя и копье, и браслет. А не отдавать мне то, от чего ей не стоит отказываться. Интересно.
— Возьми браслет, — настаивает Джейда. — Это имеет смысл.
— И в чем же смысл того, чтобы позволить тебе оставить мое копье?
Изумрудные глаза сверлят пространство там, где я стою, словно пытаясь проявить меня в нужной ей форме силой неумолимого взгляда.
— Я убиваю. Это то, чем я занимаюсь. Такова моя природа. Такой она была всегда. Я никогда не меняюсь. Не путайся у меня под ногами. Иначе ты потеряешь право свободного прохода.
Браслет звякает о брусчатку у моих ног.
Джейда исчезает.
Глава 39
-Чего ты ждешь? — спрашивает Светлая Королева, пытаясь, но не в силах скрыть страх за величественным фасадом. — Скрепи наш договор и посети Дублин.
Она боится его целовать.
Когда-то она не могла насытиться его поцелуями.
Король Невидимых завершает сложный процесс уменьшения своей сущности, сжатия фрагментов в разнообразные новые человеческие формы, которых еще не видели живущие в Дублине.
Он никогда не посещал миров дважды в человеческих телах, которые однажды уже были опознаны. Люди вспоминали его, обращались к нему с прошениями, распинали его бесконечными глупыми требованиями. Дай нам законы, высеки их в камне, скажи нам, как нужно жить!
Абсурдное, мятущееся человечество, распространявшееся с планеты на планету, как чума, колонизирующее звезды: Король изумлялся его упорству.
Когда-то он сказал им правду.
Он высек на каменной плите единственную заповедь: «Вот как вам следует жить: делая выбор. Нет правил, кроме тех, что создаешь себе сам».
Человек, которому Король доверил скрижаль, тут же разбил ее и высек на двух других десять точных указаний, с которыми зашагал вниз, с помпезностью и торжественностью пророка.
С тех пор в мире не прекращались религиозные войны.
Возможно, тот день, те скрижали и стали причиной ненужного проблеска ответственности за эту планету. Ему не следовало ничего высекать.
Стряхнув задумчивость, Король смотрит на свою фаворитку. Теперь он примерно сравнялся с ней ростом, придав себе ту же внешность, что носил в день их знакомства, почти миллион лет назад.
Она совершенно не помнит времени, которое они провели вместе. Его памяти достаточно для обоих. На нем прежняя одежда.
Король распахивает ее плащ, смыкает ладони на талии фаворитки и переносит их сквозь пространство и время в иное место, где быстро возводит баррикады и стены, запечатывая тюрьму, в которой оставит ее, пока будет притворяться, будто спасает мир, который ничто не может спасти.
Он глубоко вдыхает наполненный воспоминаниями воздух, запах секса на своей коже, запах крыльев, блестящих от пота, простыней, влажных от страсти. Он очень давно здесь не был.
Когда-то их будуар был соткан из света и теней, из огня и льда и был единственным местом, где Королю хотелось находиться.
Так было до того самого дня, когда он нашел фаворитку мертвой в их тайном месте и безумие охватило его.
У сияющей кристаллами стены в белой половине комнаты стоит круглая кровать с инкрустированным бриллиантами пологом, окутанная шелками и белоснежными покрывалами из меха горностая. Благоуханные лепестки цвета слоновой кости рассыпаны по мехам, насыщая воздух ароматом. Полы покрыты мягкими белыми коврами, за ними алебастровый камин с белыми и золотыми поленьями горит с поразительной яркостью. Тысячи крошечных, алмазно-ярких огоньков лениво парят в воздухе, поблескивая. Ее половина — яркий, радостный, солнечный день во всей своей красоте, потолком в ее спальне служит чистое синее небо.
154 
