Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
30 
— Свою боль я уже пережила! И страх пережила! И унижение! Ты, Рауль, даже представить себе не можешь, как много я всего пережила!
Его потрясла ее страстность. Рауль словно впервые взглянул в ее глаза и увидел в них такую боль и муку, такую страшную, старческую мудрость, что почувствовал непонятный трепет. Впустить ее в их с Кончитой жизнь? Разделить с ней эту боль?
— Зачем причинять себе новые страдания? Она в порядке. Будь счастлива этим и отправляйся домой.
— Я не уеду до тех пор, пока Кончита не узнает правду. Возможно, это будет тяжело. Возможно — невыносимо тяжело. Но это ее право. Я так много прошу, Рауль?
Он тут же потемнел лицом, сдвинулись на переносице густые брови.
— А это все, что ты просишь?
Теперь в его голосе были только сталь и лед, ни следа сочувствия. Во всяком случае, врать не было смысла.
— Возможно, когда она подрастет, я могла бы забирать ее на каникулы.
— До ее совершеннолетия она не покинет остров без меня.
— Что ж, тогда я обращусь в суд.
— Только деньги зря потратишь, и Колман должен это понимать. Сходи к какому-нибудь другому адвокату и узнай, наконец, правду. Кончита под моей опекой, Саманта. Ты можешь навещать ее два раза в год…
— Но этого мало!
— Тогда оставайся здесь жить. Один мой друг развелся со своей женой-итальянкой. Ребенок остался с ним, и теперь они живут на острове. Тогда его жена продала дом в Италии, оставила работу и поселилась здесь. В противном случае она не смогла бы видеть своего ребенка, Оставайся — или никогда не увидишь Кончиту.
8
НАЧАЛО ДОЛГОГО ПУТИ
Саманта сидела тихо-тихо, слушая, как Рауль читает племяннице сказку на ночь. Если отбросить в сторону все ее душевные муки, а также приступы отчаянной ревности, то день получился вполне идиллический.
Вначале они ходили на пляж. Дорога к нему вела от самого дома сквозь чудесный сад, наполненный благоуханием цветов и пением птиц. Кончита не молчала ни минуты, сама напоминая маленькую птичку. Мир дарил свои сокровища маленькой хозяйке острова. Пестрая ящерица на горячем камне, сердитая водяная крыса, нырнувшая в пруд при их приближении, акулья челюсть, выброшенная морем на берег, — все было интересно, и Рауль терпеливо рассказывал, разъяснял, показывал и учил. Они говорили по-испански, и Саманта подумала, что это будет главной проблемой для установления дружбы с дочкой. Рауль понял, о чем она думает.
— Мерседес родилась и выросла в Англии, они с Лусией говорят в основном по-английски. Кончита одинаково знает оба языка, но мы с ней чаще говорим по-испански.
Саманта ничего не ответила, только сердито посмотрела на него. Весь остаток дня она посвятила наблюдению за Кончитой.
Однажды ей даже удалось подержать дочь на руках. Она подхватила ее, когда большая волна от проходящего корабля хлынула на берег. Кончита верещала от восторга, а Саманта таяла от счастья.
День был полон горького счастья, сладкой тоски.
Теперь этот день подошел к концу. Рауль дочитал сказку, Кончита засыпала. Постепенно и его глаза закрылись, и Саманта могла беспрепятственно наблюдать за ними обоими. Сильное, мужественное, красивое лицо Рауля — и нежное личико ее дочери. Как жаль, что отцом девочки был Карлос, не Рауль! С ним она вырастет в безопасности и счастье…
Откуда эти тоскливые мысли? Кончита должна вырасти с ней, со своей матерью! Плоть от плоти, кровь от крови ее!
Рауль вздрогнул, освобождаясь от сонливости, тихо поднялся и шепнул на ухо сонной девочке.
— Спокойной ночи, Кончита. Попрощайся с Самантой.
— Спокойной ночи, Саманта.
— Спокойной ночи, Кончита, малышка.
— Спокойной ночи, Мама.
Саманта застыла на месте, Рауль тоже окаменел. Медленно, очень медленно, чтобы не разорвалось от счастья сердце, она повернулась к девочке.
Кончита заботливо укутывала куклу и целовала ее в щеку. Куклу Маму.
Рауль не мог произнести ни слова. На его глазах Саманта взлетела к небу и рухнула наземь. Он видел ее бурную радость и не менее бурное разочарование и боялся признаться самому себе, что ему жаль ее.
Саманта стремглав бросилась из комнаты, словно за ней гнались все псы преисподней. Рауль последовал за ней, недовольно хмурясь. События развивались стремительнее, чем ему бы хотелось.
Саманта съежилась на ступеньках дома. Больше всего ей хотелось оказаться далеко-далеко отсюда, а еще — спать. Часами. До самой Америки. Рауль сам не знал, почему опустился рядом с ней и тронул за плечо.
30 
