Последние отзывы

  20  

– А вы вернетесь после службы в Замок?

Она слегка кивнула.

– Значит, мы поговорим потом.

Больше на протяжении службы он не вымолвил ни слова, но она остро ощущала его присутствие и его внимательный взгляд. «Есть во всем этом нечто такое, – подумала Пандия, – что заставляет постоянно чувствовать какие-то исходящие от него токи». Она вспомнила, как однажды обсуждала подобный феномен с отцом.

– Как ты думаешь, – спросила она, – если мы бы встретили вдруг где-нибудь в поле или на склоне горы Будду или Магомета, а может, даже Иисуса, мы бы почувствовали, что они не такие, как все остальные?

– Ну конечно! – ответил отец. – От них бы исходили некие волны…

– Волны? – переспросила Пандия.

– Да, своего рода магические лучи или то, что древние греки называли «стрелами света». В мифах они исходят из божественной сущности небожителей и героев. А затем христиане, – продолжал отец, – украсили такими лучами головы святых и назвали их нимбом или ореолом. Они, так или иначе, но символ святости, выражение высшей духовности и способ общения между Богом и людьми.

И вот у Пандии тогда появилось ощущение, будто с помощью подобных волн лорд Сильвестер общается сейчас с ней. Интересно, а он ощущает такое же воздействие на себя ее духовной сущности? Да нет, смешно даже просто об этом думать. И вообще у нее практически нет никакого жизненного опыта, и так мало встречалось на ее пути людей, способных излучать подобное сияние, что незачем и помышлять о столь странных явлениях…

А все же Пандия никогда не забывала о словах отца и была уверена, что не только ее безграничная любовь и уважение заставляют ее думать о нем как о необыкновенном человеке, но что он действительно был неординарной, очень яркой личностью.

– Ваш отец, мисс Пандия, может и не настоящий англичанин, – как-то сказал ей один фермер, – но сказать по справедливости, для нас он и есть самый настоящий джентльмен.

И Пандия понимала, что это высшая похвала, на которую были способны эти люди.

А деревенские женщины выражали свое восхищение отцом другими словами:

– Знаешь, милочка, никогда не встречался мне мужчина зажигательнее, чем твой папаша. Есть у него какой-то особый подходец ко всем, у твоего папаши, значит, и ты точь-в-точь как он, будь уверена!

Однако у отца так мало было знакомых из аристократической среды, что сравнивать его было не с кем, и поэтому Пандия иной раз сомневалась, а действительно ли он такой уж особенный, каким ей кажется. В таком случае на помощь ей приходили слова матери, беспредельно обожавшей мужа:

– Да разве можно было не полюбить его? Всякий раз, когда он на меня смотрел, у меня появлялось такое ощущение, что его взгляд притягивает, как магнит! И когда, наконец, он признался, что любит меня, и предложил бежать, я ни секунды не колебалась!

– Но это был очень смелый поступок с твоей стороны, мама!

– Нет, дорогая, это был эгоистический поступок, потому что тем самым я нанесла сердечную рану отцу и матери, и моим братьям, но это был для меня единственный шанс на счастье. Без твоего отца я никогда не знала бы, что́ в нашем мире есть самое драгоценное и святое! А это – любовь!

«Да, папа был магнетической личностью, – думала Пандия, пока шестеро мужчин поднимали гроб и несли его к западному выходу из церкви, – но откуда у меня это чувство, что человек, сидящий рядом со мной, такой же, как отец?» Нет, наверное, она ошибается, – уверяла себя Пандия, пока, следуя за родственниками усопшего, шла рядом с лордом Сильвестером.

– Похоже скорее на свадьбу человека, который не может насладиться всем этим великолепием и пышностью в силу какого-то случайного обстоятельства, – заметил лорд Сильвестер, и снова Пандии захотелось рассмеяться. Но нет! Она должна вести себя соответственно месту, и поэтому, глядя прямо перед собой, девушка только крепче сжала руки в муфте.

Герцога должны были похоронить в фамильном склепе, расположенном рядом с западным входом в храм. Родственники окружили гроб для последнего прощания, и Пандия с удивлением отметила, что их не так уж много для столь знатного человека. Была там очень старая дама, тяжело опиравшаяся на палку, и две-три юные девицы, которые доводились внучками, а может быть, и правнучками покойному. Остальные, главным образом пожилые мужчины, обнажили головы под колючим студеным ветром, а на плечи их беспрестанно сеялся снег. Резкий порыв ветра со снегом ударил ей в лицо, и Пандия зябко поежилась от холода, а лорд Сильвестер потянул ее за руку, чтобы вместе пройти к входу в церковь.

  20