Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
6 
Делая вывод из одежды и доспехов, я в Греции, Древней Греции. Интересно, а в какой период? Судя из шума недалекого моря — на побережье. Но какого моря? Если все мои галлюцинации правда то я… Ух, ты! Встречалась с настоящими богами, греческими богами, и была на Олимпе, куда не ступала нога ни одного смертного. Ой, мамочки! Наверное, надо было говорить уважительней, а то нагрубиянила.
Значит я в игре. Главный вопрос — где именно? Надо узнать, но дальше двух шагов я никуда пойти не могу. Расспрошу юношу. Симпатичный он, гад. Он привел меня сюда, значит это его палатка и это он приковал меня. Я что рабыня? Ага, спешу и падаю! Изауру [4]нашел! Так, с этим потом разберемся.
В палатке становилась темнее. Солнце садилось. Я осмотрелась. Кровать одна. И где я буду спать? Он, конечно же, хорошенький, но у меня принципы. Я взяла одеяло, юноша обойдется, и пошла в уголок палатки, подальше от кровати. Свернулась «клубочком», обхватив руками колени. Одеяло было большим, его хватило и постелить, и укрыться. Жестко спать на земле, но к чему только не привыкает человек в экстремальных ситуациях. Чтобы уснуть я попробовала подумать о чем-то хорошем. Вспомнилось детство, мои родные. И я заснула.
* * *
Позднее в палатку зашел голубоглазый юноша, он развел огонь в костре, осветив все вокруг. Посмотрел на кровать. Девушки не было. Он осмотрелся кругом и увидел ее в уголке палатки. Она спала, свернувшись «клубочком» и замотавшись в одеяло. Длинные черные волосы рассыпалось вокруг головы, лицо было таким спокойным и прекрасным. Юноша еще несколько минут постоял, смотря на странную девушку. Она упала на него с неба. Как сказал его товарищ — «Дар богов». Юноша снял доспехи, умылся, и устало лег на кровать. Через миг он уже спал.
Глава 4
Я проснулась внезапно, будто что-то меня разбудило. Я осмотрелась, палатка была пустой. На столе снова стояла пища. Потянувшись, я размяла затекшее за ночь тело. Утром я привыкла пробегать несколько километров, а здесь была ограничена цепью, поэтому я обошла палатку несколько сот раз. Двигалась я по кругу, сразу же вспомнилось, как я в детстве каталась на пони. Только теперь я была не всадником, я была — пони.
Наевшись, я снова осмотрела палатку. Было понятно, что вчера здесь побывал и ее хозяин. Хорошо, что не разбудил. Я заметила на кровати одежду, развернула, это был хитон золотистого цвета, длиной до колен. Нет, как-то обойдусь своей одеждой.
Я вышла из палатки. Снова никого. Где-то сбоку шумело море. Я возвратилась назад и решила, пока никого нет, принять ванну. С цепью это было тяжело сделать, но студент, такой человек — всегда найдет выход. Вот, например, можно ли съесть суп линейкой? Нет? А попробуйте принести в общежитие к голодным студентам кастрюлю супа и дайте им вместо ложек линейки, то увидите, как через несколько минут суп исчезнет. Студент обычный — существо находчивое и хитрое, а что наиболее опасно — всегда голодное.
Я заплела волосы в две косы. Сюда бы зеркало. Вместо зеркала я посмотрела в ведро с водой, на свое отражение. От моего вопля вымерло бы целое стадо слонов. Что это со мной? Из отражения на меня смотрела я, но вместе с тем и не я. Меня можно было узнать, но теперь я была просто красавица. Я себя ущипнула. Нет, не сплю. И тут я догадалась. Дар Афродиты.
— Спасибо! — сказала я вслух. В ответ прозвучал звонкий смех и в розовом сиянии появилась сама богиня.
— Ты должна достать мне Зеркало сердца, — четко произнося каждое слово, сказала Афродита.
Я такой наглости от богини не ожидала. Я должна … И никому я ничего не должна. Мало того, что меня закинули в прошлое, ввязали в свою бессмысленную игру, да еще и требуют что-то. И я поймала себя на мысли, что раньше просто выполняла просьбы, хотя и злилась, но выполняла. А теперь я четко поняла, что не хочу больше подчиняться чужим желанием.
— И тебе привет. Зеркало? Сейчас только сбегаю в супермаркет, — я улыбнулась собственной шутке.
— Супермаркет? Что это? — богиня призадумалась.
— Это… Неважно. Узнаешь в будущем. А еще о косметике, моде и о ее последнем писке.
— Ты говоришь странные вещи, смертная, — Афродита надула свои розовые губки, не понимая моих слов.
— Не называй меня — «смертная», — такое прозвище меня сердило.
— А как тебя называть?
6 
