Последние отзывы

  35  

Джино послушно смирил свое возбуждение.

– Эй! – притворился он возмущенным. – Когда мне в последний раз указывали, когда завтракать, это делала сестра ростом под два метра и с волосами на подбородке.

– Ешь, ешь.

Он усмехнулся.

– Я бы лучше тебя съел.

– Джино! Иногда я не могу понять, сколько тебе лет – семьдесят или семнадцать.

– И прекрасно, дорогая. Люблю загадывать вашей сестре такие загадки.

Побегав по дорожке минут двадцать, Лаки быстренько искупалась в олимпийских размеров бассейне. Ей удалось двадцать пять раз переплыть его из конца в конец, и она осталась довольна собой, учитывая, что давно не плавала. На обратном пути Лаки задержалась у кабинета Матта, но его на месте не оказалось.

Она уселась на его место и позвонила Джино. Его тоже не было.На какое-то мгновение ее лицо омрачилось. Две ночи подряд со вдовой Мартино? Две ночи серьезного траханья – это не совсем полезно для семидесятидвухлетнего мужчины с нездоровым сердцем.

Лаки нахмурилась. Не так уж и хорошо все сегодня складывалось. У нее накапливались вопросы, а он где-то любовью занимался.

– Пусть он позвонит мне, как только вернется, – сказала она оператору. – Да, и передайте, что это срочно.

Когда Джино наконец оделся и собрался покинуть уютный дом, который снимала Сьюзан в Лас-Вегасе, уже минуло двенадцать часов. Сьюзан в накрахмаленном белоснежном платье для тенниса сидела под зонтиком во внутреннем дворике и потягивала холодный мятный чай со льдом.

– Хочешь? – спросила она.

Он по-прежнему был шутливо настроен.

– Что ты имеешь в виду?

– Чай, дорогой. Даже у супермена сегодня больше ничего бы не получилось.

– Эй! – сказал он. – А как насчет сегодняшнего вечера? Как ты смотришь на то, чтобы пообедать со мной и Лаки?

Едва заметная нотка удивления прозвучала в ее голосе:

– Ты всегда обедаешь со своей дочерью?

– Ну... да, почти всегда. У нас это как-то вошло в привычку.

– У нее разве нет друга?

Он поморщился.

– Она была замужем за тем еще типом – абсолютное ничтожество. Это моя вина.

– Твоя? Почему?

– Я выдал ее замуж совсем девчонкой. Думал, делаю ей как лучше, а получилось наоборот. Она развелась с ним, когда я жил за границей. Теперь она с головой ушла в бизнес – знает о делах не меньше меня самого.

– И вы все время проводите вместе? – закончила Сьюзан суховато.

– Нас обоих это устраивает.

«Зато меня не устраивает», – подумала она про себя, а вслух сказала, широко улыбнувшись:

– Чудесно. Пообедаем втроем. Похоже, Лаки очень интересная девушка. Я буду очень рада с ней познакомиться поближе.

Матт позвонил Лаки раньше, чем Джино. Он холодно поздоровался.

– Ты на меня злишься? – спросила она.

– Ну что ты? Я восторгаюсь, когда мне приходится вылезать из постели в два ночи и увольнять первоклассного комика, который не сделал абсолютно ничего плохого.

– Не говори «я восторгаюсь». Так выражаются только мастодонты из каменного века.

– Спасибо.

– Пожалуйста.

Наступила гнетущая тишина, которую в конце концов нарушила Лаки:

– Кем ты его заменишь?

– Поющей монашкой. От нее люди просто толпами бросятся за столы.

– Ха, ха. Он очень огорчился.

– Еще бы бедняга не огорчился. Такой удар по самолюбию.

– Печально.

Она помолчала, потом добавила:

– Ты заплатил ему за все две недели?

– Даже дал премию.

– Тогда все в порядке.

– Раз ты так говоришь, тогда конечно.

Она положила трубку и подумала, что хорошо бы никогда больше не увидеть Ленни Голдена. Впервые мужчина отверг ее. Впрочем... даже если бы он и пошел ей навстречу, его все равно пришлось бы уволить. Он попал в безвыходную ситуацию. Вообще-то, сам виноват. Разве не он все и начал днем, около бассейна, налетев на нее, как жеребец-производитель? Конечно, физически он бесспорно привлекателен, но не в ее вкусе, ее никогда не привлекали мужчины с внешностью Роберта Редфорда. Лаки предпочитала мужчин смуглых и твердых, от которых исходит ощущение угрозы. И вообще, за кого он себя принимает? Она терпеть не могла подобных типов.

Тут до Лаки внезапно дошла забавная сторона ситуации. Мистер Сердцеед сел в лужу. У него получается, только когда все идет по его сценарию.

Она надеялась, что он усвоит преподанный ему урок.

Желтый, чистейшей воды бриллиант на мизинце вдовы Мартино ярко блестел в луче света.

Лаки мрачнела и мрачнела.

  35