39 
— Давайте сядем за стол переговоров. Думаю, нам есть о чем поговорить.
Я подала пример, первая сев за круглый бабушкин стол. Его украшала все та же кружевная скатерть, и я улыбнулась ей, как старой доброй знакомой. Мужчины молча последовали моему примеру.
— Вы, наверное, уже догадались, что я не хочу оставаться ни с кем из вас. Кстати, Роман, я была бы тебе очень благодарна, если бы ты отдал мне мои документы.
Георгий свирепо посмотрел на соперника и Роман, подчиняясь не столько этому взгляду, сколько жесткости моих слов, полез в карман и вынул паспорта. Мне они показались какими-то незнакомыми, и я раскрыла первый из них. Открыв его, чуть не упала. Фамилия у меня была — Пронина, а на странице «семейное положение» стоял штамп о регистрации брака с Прониным Романом Евгеньевичем! Тоже оказалось и в загранпаспорте.
Это уже превосходило все мои понятия о приличиях, и я, разъярясь, посмотрела ему в глаза зло и требовательно.
— Что это?
Несколько побледнев от моего зловещего тона, он, однако, ответил смело, явно хорохорясь перед соперником:
— Ты же сама мне на прощанье сказала, что, пока ты мне не законная жена, я тебе даже слова сказать не могу.
Выхватив у меня паспорта, Георгий только взглянул в них и даже зарычал от ярости:
— Это откровенная липа! Мы не разведены!
Резко выдернув паспорта у соперника и спрятав их от греха подальше в собственный карман, Роман с достоинством возразил:
— Ничего подобного! Паспорт настоящий и регистрация тоже настоящая!
Прекрасно зная, что в нашей стране возможности больших денег ничем не ограничены, я даже спорить с ним не стала. Просто саркастично рассмеялась.
— Нет, ну это ж надо! Это что, мужской гарем? Старший муж и младший муж? А ну, давай сюда паспорта!
Роман хотел было заартачиться, но я требовательно протянула руку, и он покорно вложил в нее оба паспорта. Я встала, подошла к газовой плите, зажгла горелку и, ожесточенно усмехаясь, подожгла оба паспорта. Бросила их на эмалированную поверхность плиты и спокойно наблюдала за ярким, быстро разгоравшимся пламенем. Мужчины тоже настороженно следили за этой процедурой.
Дождавшись, когда от паспортов останется только кучка сизого пепла, я вернулась за стол переговоров.
— Будем считать, что с прошлым покончено. А паспорта я восстановлю. А ты, Роман, будь добр, аннулируй фальшивую запись в ЗАГСе.
Он, как шкодливый мальчишка, исподлобья взглянул на Георгия и медленно качнул головой. Я решила проявить деликатность и принять этот малопонятный жест за согласие. Ведь понятно, что ему до чертиков трудно признаваться в глупости в присутствии соперника. А штамп в паспорте был несусветной глупостью. Пусть я и прожила с ним почти год, но это было тогда, когда моя жизнь казалась мне конченой и мне было все равно, кто со мной рядом. Но теперь я пришла в себя и больше не собираюсь терпеть навязанной мне любви.
Роман полез в другой карман и достал еще два паспорта. Я без церемоний схватила их и с облегчением вздохнула. Это были в самом деле мои паспорта. Без всяких дурацких штампов о двоемужестве.
Георгий с неожиданным напором предложил:
— Теперь, когда ты фактически свободна, можно за тобой ухаживать? В юности я был глупцом, но теперь поумнел.
Это было верно, но его предложение слишком запоздало.
— Поздно. Я люблю другого.
Мужчины возмущенно принялись говорить, перебивая друг друга. Смысл их речей был один — они мне не верят. И это я выдумала, чтобы отделаться от них. Я пожала плечами. Убеждать их я ни в чем не собиралась. Но они не успокаивались. Дело дошло до того, что они просто потребовали от меня установить время, когда они смогут приходить ко мне и убеждать в своей любви. Слова, конечно, были другими, но смысл один.
Поняв, что мне их не переубедить, хотя бы потому, что они меня не слушали, я встала и постучала ладонью по столешнице, привлекая к себе внимание. Они замолкли.
— Георгий, мне нужно получить развод как можно быстрее.
Он прикинулся непонимающим.
— Зачем тебе развод?
Никогда прежде не замечала в нем такого тупого упрямства. Зря я свела соперников вместе. Порознь с ними договориться было бы куда легче.
В двери раздался громкий стук и на кухню зашел Семен. Я замерла. Да что ж это такое! Вместо серьезного разговора фарс какой-то получается! Но Семен был сосредоточен и серьезен. Его обычно добрые глаза смотрели с суровым прищуром. Заметив мой растерянно-возмущенный вид, он мне слегка подмигнул, успокаивая.
39 
