Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
42 
Сара затихла, свет прожекторов тоже угасал, пока не остался только один, направленный на нее. Потом погас и он, лишь невидимый хор еще какое-то время продолжал извечную трагедию, оплакивая жизни, которые будут потеряны в грядущих конфликтах. Наконец воцарились полная темнота и тишина.
На секунду повисла тяжелая пауза. И зал разразился аплодисментами. Они все не прекращались и не прекращались. Зажегся свет, вся труппа, включая Сару и других соло-исполнителей, вышла вперед. Аплодисменты усилились, многие встали, когда на сцену вышли Макс и Антон. Они взяли Сару за руки и все вместе сделали шаг вперед, кланяясь зрителям, хлопающим все сильнее.
У Бастиана уже болели ладони, но аплодисменты продолжались. Он видел только Сару. Макс выпустил ее руку, и она протянула ее своему партнеру-тенору. К ним присоединились другие соло-певцы, стремившиеся получить свою долю оваций. На авансцену вышел хор, потом вся труппа аплодировала музыкантам.
Бастиан видел выражение ее лица, одухотворенное, преобразившееся.
Он больше не мог сидеть смирно. Вскочил и помчался по лестнице на первый этаж, на свежий ночной воздух. Сердце колотилось. Он решительно подошел к двери за кулисы, приблизился к будке консьержа.
– Это для Макса Дефарджа. Проследите, чтобы он получил его сегодня. – И он передал консьержу конверт.
Нет, так нельзя. Что, черт возьми, он себе вообразил? Что может просто вломиться в гримерку, как в тот раз, когда впервые увидел ее в клубе?
«Увидел Сабину – не Сару».
Женщина, стоявшая сегодня на сцене, не Сабина. Снова в сердце провернулся нож. Подумать только, он теперь не желает никого, кроме женщины, которую сам же и оттолкнул.
Завибрировал телефон. Он рассеянно достал его и увидел сообщение от Филипа: «Баст, ты пропустил умопомрачительное действо! Сара была восхитительна, зал просто с ума сходит! Как жаль, что ты не тут! Я останусь на вечеринку, когда все разойдутся. Не могу дождаться, так хочется ее обнять!»
Бастиан ничего не ответил и убрал телефон в карман. В груди словно висел кусок свинца.
Глава 12
Сара парила над землей. Отчасти в этом, конечно, виновато шампанское, на которое разорился Макс, но основная причина – эйфория и душевный подъем от того, что она наконец пережила самое главное выступление своей жизни.
Эйфорию испытывал каждый из них. Они обнимались, целовались, смеялись и плакали от счастья, не обращая внимания на усталость, навалившуюся после упорной работы. Все мысли занимал триумф.
Сара едва могла поверить, что это случилось, наконец стало реальностью.
– Мне кажется, я сплю! – воскликнула она, обнимая родителей.
По лицу матери текли слезы, которые она не пыталась скрывать, отец светился от гордости.
– Кем бы ни был, дорогая, тот, про кого ты пела, он тебя не достоин, – сказала мама.
Сара отвернулась, избегая встречаться с ней взглядом. Мама печально улыбнулась.
– Я все поняла по твоему голосу. Ты пела не о погибшем солдате. Для тебя эти чувства реальность, милая.
Сара была рада, что в эту минуту Макс – в тысячный раз – подошел обнять ее и увлек в сторону от родителей. Они нашли тихий уголок в фойе, где проходила вечеринка.
– Мне только что передали вот это.
Его голос не выражал совершенно ничего. Он достал сложенный лист бумаги и, развернув, передал Саре. Она озадаченно нахмурилась, потом ее лицо изменилось.
– Я рада за тебя. – Она решительно протянула листок обратно.
– А за себя? – участливо спросил Макс, подняв бровь.
Сара резко покачала головой, отошла, стараясь держаться невозмутимо, и взяла очередной бокал шампанского. Снова поздравления и поцелуи. Внезапно кто-то огромный стиснул ее в объятиях.
– О, Сара! Сара! Ты была великолепна. Просто великолепна! Вы все были великолепны!
Филип. Милый, славный Филип. Его лицо светилось радостью за нее, а она была счастлива его видеть.
– Как было бы хорошо, если бы Баст приехал. Я сказал, что ему непременно надо услышать, как ты поешь настоящие вещи, а не глупые песенки Сабины.
Сара ласково улыбнулась.
– Спасибо тебе за верность и поддержку. Это много для меня значит. – Его юная вера в нее всегда была бальзамом на душу. – Филип, послушай. Больше никогда не позволяй таким пронырам, как Макс, вытягивать из тебя деньги. Он не должен был так поступать.
– Я просто хотел помочь.
На секунду в ее глазах промелькнула боль. За его «помощь» она заплатила непомерную цену. До сих пор продолжает платить. И будет продолжать всю жизнь.
42 
