101 
– Может, по той же причине, по которой ты вчера ночью улизнул из своей комнаты.
Вид у него был такой, словно его огрели дубинкой между глаз. Он открыл было рот и тут же закрыл, сообразив, что отрицать бесполезно. Дора повернулась к Уэсу.
– Сегодня утром я обнаружила, что магнитный контакт сигнализации на окне его комнаты был отключен.
– Знаю.
Теперь настала очередь Доры почувствовать себя так, словно ее ударили.
– Ты знаешь? И ты мне не сказал?
– Я знаю обо всем, что происходит в этом доме, – невозмутимо заявил Уэс. – Например, я знаю, что он заменил магнит давным-давно, еще когда встречался с Миллисент. Он часто протаскивал ее к себе в комнату контрабандой, когда мы ложились спать.
«Он говорит правду», – подумала Дора. У Скотта горели щеки.
– Меня не удивляет, что он иногда сбегает из дома тайком, – продолжал Уэс. – Ничего тут особенного нет.
Дора смотрела на мужа в немом изумлении.
– Я так не думаю.
– Ему скоро девятнадцать, Дора. Юнцы в этом возрасте любят гулять допоздна. Вспомни свою молодость. Неужели ты забыла?
Его добродушно-презрительный тон привел ее в ярость. Она стиснула кулаки.
– Дело не в том, что он гуляет допоздна, Уэс. Мне не нравится, что он делает это тайком. – Дора повернулась к сыну. – Где ты был вчера ночью?
– Нигде. Я просто… гулял. Дышал. Не могу я круглые сутки сидеть взаперти в доме.
– Вот видишь?
Слова Уэса Дора пропустила мимо ушей.
– Скотт, ты принимаешь наркотики?
– Господи, мам, да ты что? Конечно, нет! Как тебе только в голову пришло?
– Наркотики могли бы объяснить твои перемены настроения, твою…
– Почему бы тебе не успокоиться, Дора? – перебил ее Уэс все тем же покровительственным тоном, который она ненавидела. – Как всегда, ты делаешь из мухи слона.
Но она не собиралась отступать.
– Если это не наркотики, значит, что-то еще. Что ты скрываешь от нас, Скотт? – Дора старалась говорить мягко, ласково, без осуждения, без угрозы в голосе. Подойдя к сыну, она ободряюще взяла его за руку. – Расскажи нам, что случилось. Что бы это ни было, мы с отцом на твоей стороне. В чем дело? Ты знаешь, что случилось с… – Дора замолчала, не в силах закончить страшный вопрос. Ей пришлось набрать воздуха в легкие. – В твоих отношениях с Миллисент было нечто большее, чем нам всем казалось? Может быть, власти узнали что-то такое…
– Заткнись к чертовой матери! – Уэс схватил ее за руку и рывком развернул лицом к себе. – Ты что, совсем обалдела? Он в этом не замешан. И наркотиков он не принимает. И вообще, он нормальный восемнадцатилетний парень.
– Отпусти. – Она высвободила руку. – С моим сыном что-то случилось, и я хочу знать, в чем дело, до того, как сюда придет ФБР. Я не желаю узнавать это от них. Что происходит?
– Ничего.
– Что-то есть, Уэс! – прокричала Дора. – Наш сын изменился, он не такой, каким был в прошлом году. И не говори мне, что ничего не случилось! Я не слепа, и я не дура, хотя ты, похоже, в этом уверен. Я имею право знать, что происходит с моим сыном.
Уэс придвинулся к ней вплотную.
– Ты хочешь знать, да?
– Папа, не надо!
– Хочешь знать, Дора?
– Папа!
Уэс сунул руку в карман куртки и вытащил шприцы и ампулы. Дора отшатнулась от его протянутой руки.
– Что это?
– Стероиды.
Она долго смотрела на него с открытым ртом, потом повернулась к Скотту:
– Ты колешься стероидами?
Скотт бросил вороватый взгляд на Уэса, потом опять на нее.
– Не я. Мистер Ритт.
Дора была так ошеломлена, что не нашлась с ответом. Наступавшее молчание нарушил громкий стук в дверь.
– А вот и наши гости. – Уэс невозмутимо спрятал шприцы и ампулы обратно в карман, снял куртку и повесил ее на крючок у задней двери. – Скотт, открой дверь и пригласи их в дом. Не нервничай. С ними придет Датч. Предложи им сесть в гостиной, скажи, что мы сейчас придем.
Скотт не двинулся с места. Он смотрел на мать виноватым, полным стыда взглядом.
– Ты меня слышал, Скотт? – Голос Уэса был тих, но грозен.
Раздался повторный стук. Скотт пошел открывать.
Уэс опять подошел вплотную к жене, обдал ее лицо своим горячим дыханием.
– Ты будешь вести себя так, будто в этом доме все тип-топ. Тебе ясно? Это наше личное дело. Это останется в семье.
Дора бросила на него испепеляющий взгляд.
– Как ты мог так поступить со своим родным сыном? Это же отрава.
101 
