Глава 10

Услышав низкий голос Чейза, беседовавшего с кем-то, Реджин вернулась на свое место на полу.

Шаги раздавались все ближе…ближе…

А затем появился он сам — бледный, злой, с пристальным взглядом, устремленным вперед. Его зрачки были расширены, здесь каждый знал, что магистр на чем-то сидит. И на нем все еще были те самые кожаные перчатки. Ходили слухи, что он ненавидит прикосновения, поэтому и носит перчатки, чтобы избежать их.

«Псих…»

Рядом с ним стояла доктор Диксон, главный ученый/вивисектор. Хоть по существу она и не была страшненькой — у нее было спортивное телосложение и даже изгибы — но любой мог подтвердить, что вид у нее никакой. Ее волосы были тускло каштановыми, и доктор носила такие огромные очки, что одеть их могла только очень уверенная в себе женщина.

Чейз, казалось, едва слушал женщину, отвечая ей односложными предложениями, в то время как Диксон явно была к нему неравнодушна.

«Больная смертная».

Когда они перешли к камере по диагонали от камеры Реджин, Валькирия попыталась понять, что та женщина увидела в Чейзе.

Реджин предположила, что у него красивые черные, как смоль, волосы и черты его лица довольно привлекательны. У мужчины был волевой подбородок, четко очерченный, и отточенные скулы с ямочками на щеках. Довершал картину тонкий и прямой нос.

Он держался прямо, расправив широкие плечи. У него было тело военного. И даже солдатская одежда смотрелась привлекательно с его короткой стрижкой, боевыми ботинками, черным свитером с нашивками на плечах и камуфляжными штанами, которые обтягивали его узкие бедра и мускулистые ноги.

В общем, если бы не его предательство, она могла бысказать, что он также великолепен, как и другие воплощения Эйдана. Ну, если не упоминать о его рассудке.

Конченый наркоман, повернутый на пытках?

«Трахайся с ним сама, Диксон!»

Наталья обратилась к ней на старом языке:

— Он старательно отводит от тебя взгляд. Не знаешь почему?

Реджин сама ожидала, что он уставится на нее в замешательстве, которое показало бы, что он начал что-то к ней чувствовать. Вместо этого он действовал так, словно ее вообще не было.

А это для нее было словно пощечина. Лучезарная привыкла купаться в лучах всеобщего внимания. Тихая, спокойная Люсия когда-то сказала ей, что любит ее за то, что Реджин всегда играет главную роль, это позволяло Люсии скрываться в тени.

Это было причудливое ощущение, когда тебя игнорируют. Тем более, когда это воплощение Эйдана, который раньше пожирал ее глазами.

Реджин ответила Наталье вопросом на вопрос:

— Откуда я могу знать, почему Чейз так себя ведет?

— Ну да, — Наталья всем своим видом показала, что ни на миг не поверила Валькирии. — И ты, конечно, этого не заметила, так как сама была занята разглядыванием его упругой задницы?

— Забери свои слова обратно, фея!

— Ах, глянь-ка на руку магистра. Он сжимает и разжимает кулак! К чему бы это?

— Как будто меня это гребет!..

«Хоть какая-то реакция!»

«О Господи, я буквально чувствую ее пристальный взгляд на своей спине».

Близость Валькирии сделала его…беспокойным. Ему было трудно сконцентрироваться на словах Диксон.

И, словно, стремясь еще больше ему досадить, Валькирия и фея начали говорить на непонятном языке. И он знал, что они обсуждают его.

Когда он с Диксон собрались идти дальше, Реджин выкрикнула на английском:

— Эй, Декко, кого я тут должна вздуть, чтоб получить нормальный душ?

Его плечи напряглись, и он почти ответил «Фигли», но все же подавил импульс и продолжил идти дальше. Еще одна победа его стальной воли.

Но отойдя от камеры Валькирии, Деклан стал еще беспокойней. Он кинул притворный взгляд на часы и сказал доктору:

  43