Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
16 
О боги, он так и выглядел.
— Один должен будет гордиться тем, что я стану его сыном.
— Эйдан!
— Откажет ли он мне, когда я выиграю тысячу битв, нося его метку?
Он указал на свою, покрытую татуировками грудь.
— Я завоюю весь мир во имя его, если понадобится!
Мощь тела этого военачальника. Сила его желания. Возможности его меча…
Его уверенность была столь велика, что Реджин заразилась ею. Если они вместе, разве им не все по плечу?
Он снова накрыл ее своим телом, входя в нее.
— И ты будешь меня ждать. Я не прошу об этом. Я требую.
Он накрыл ее рот грубым поцелуем, не допускающим никаких возражений.
Ее тело выгнулось навстречу ему, и Реджин знала, что всегда будет ждать его. Что-то в этом мужчине влекло ее, очаровывало. Она не могла объяснить что это, но не станет больше с этим бороться.
Любовь это или нет…
Но он был ее мужчиной и всегда им будет.
А затем снова было блаженное воссоединение, невообразимое удовольствие…
И позже, когда она уже начала дремать, сплетясь с ним телами, он держал ее лицо в колыбели своих ладоней, покрывая легкими поцелуями ее лоб, щеки.
— Я обещаю тебе вечность, Реджинлейт!.. И с каждым днем я буду любить тебя все сильнее…
Внезапно боль обожгла ее, словно огнем.
— Эйдан!
В нее вонзилось лезвие? Как? В панике она приподнялась и выпуталась из его объятий. Кровь хлынула рекой.
— Реджинлейт? — растеряно выдохнул он. Из его груди торчал наконечник меча.
— Эйдан! — завопила она. — Ах, боги, нет!
Вампир маячил за его спиной, убийца переместился в их жилище и нанес Эйдану удар в спину.
Вампир выдернул меч, поднимая его, чтобы покончить и с Реджин.
— За жизни, что ты отнял вчера, берсеркер! За твои войны…сейчас ты и твоя женщина умрете!
Он замахнулся; Эйдан закрыл ее своим телом, и удар пришелся ему по спине.
В тот самый момент, когда вампир собирался нанести еще один удар, Брандр ворвался внутрь и отсек ему голову топором. Вампир рухнул замертво.
Брандр бросил всего один взгляд на Эйдана и пал на колени.
— Нэй, Эйдан, — прохрипел он. — Этот дьявол, должно быть, следовал за тобою.
Все еще стремясь защищать ее, Эйдан перекатился на израненную спину и потянулся к своему мечу.
Брандр поспешно протянул ему оружие, но сказал:
— Здесь больше никого нет, друг мой. Рас-слабься…
Когда Эйдан повернул к ней свою голову, шок едва не поглотил ее. Даже оцепенело свернувшись калачиком рядом с ним, в душе она все еще вопила, все еще жаждала уничтожить ту тварь, что сделала это.
С каждым мигом Эйдану было все труднее дышать.
— Брандр заслужит охаллу и будет приглядывать за тобой… — он повернулся к другу. — Поклянись, что сделаешь это.
— Я клянусь, — сказал Брандр срывающимся голосом.
С явным облегчением на лице Эйдан обернулся к ней.
— Я люблю тебя, Реджинлейт.
Она сглотнула и огляделась вокруг. Этого просто не могло происходить на самом деле!
— Я… я тоже тебя люблю…
— Нэй. Твое сердце… все еще принадлежит лишь тебе.
Он протянул к ее лицу окровавленную руку, и она знала, что он уже почти ничего не видит.
— Мне нужно было больше времени.
Она обхватила его руку своими двумя, крепко сжимая.
— Тогда возьми его, военачальник. Возьми больше времени — сражайся за нас! Ты так быстро исцеляешься, ты сможешь выкарабкаться!
Но его веки закрылись, дыхание прерывалось хрипами. Брандр взревел от горя.
— Эйдан, вернись ко мне!
Она рыдала над ним, ее слезы скатывались по его телу.
— Вернись ко мне, вернись ко мне!
Прямо перед тем, как его дыхание прервалось, он поклялся:
— Так или иначе, любимая… я отыщу тебя.
* * *
… И Эйдан сдержал клятву.
Бесконечно тоскуя по Реджин, он возрождался снова и снова на протяжении тысячи лет, воплощаясь в разных лицах и судьбах, не помня своего прошлого. Но каждая его новая жизнь заканчивалась все трагичней предыдущей…
Двое любовников, связанных и проклятых судьбою.
Некоторые говорят, что это Один наказывает Эйдана за его гордыню, обрекая умирать в тот самый момент, как он находит Реджинлейт и вспоминает свою любовь к ней…
Другие же утверждают, что неукротимая воля Эйдана столь сильна, что позволяет ему время от времени сбегать из тюрьмы самой Смерти; но ни один человекне может вечно уклоняться от ее черной косы …
16 
