очень нудно 
8 
-Завтра Примаков будет на молекулярке, - блондинка мечтательно прикрыла глаза.
-Это тот новый аспирант? Протеже Курова? - отвлеклась первая от планшета.
-Он самый, - вздохнула девушка, - такой красавчик. У меня коленки дрожат и бабочки в животе от него...
-Тебе ничего не светит, - усмехнулась ее подруга, - я его с такой красоткой недавно видела, закачаешься. Да и вообще, наши говорят, что он каждую неделю с новой.
-Ничего страшного, - фыркнула та и затянулась сигаретой, - скоро Павел Романович Примаков будет только моим... Я всегда добиваюсь поставленной цели.
-Ну не знаю, - пожала плечами девушка, - во первых он старше тебя на шесть лет, во вторых, говорят, он на первокурсниц не обращает внимания, в третьих по слухам, был женат... Ой, - перевела она взгляд на часы, - опаздываем! Лекция через две минуты.
Девушки вскочили с лавочки и побежали в сторону здания. Я, раздумывая, глядела им в след. Значит, Примаков Павел Романович... Мой это Павел или нет? Похоже мой... В этом мире, в образе фонаря, у меня развилась в высшей степени потусторонняя интуиция.
Вечер окутал сквер таинственной дымкой. Я тоскливо смотрела на пустующую аллею, ровную, прямую дорожку, идущую от главного корпуса, и чего-то ждала. Все замерло, смолкли птицы, утих ветер. Природа грустила вместе со мной. Темная размытая фигура появилась, когда уже совсем стемнело. Почему он так долго работает? Ему что, некуда идти? Его никто не ждет? А как же девушка? Или, девушки?
Я обиженно погасила свой, горевший до этого времени фонарь. Теперь, в длинном ряду сияющих плафонов моя лавочка была укрыта темнотой. Павел подошел и сел напротив. Мы молчали. Я дулась и не зажигала свет. Он рассеянно вертел в пальцах сигарету.
-Дина уехала в Америку, - произнес он, в конце концов, - как и хотела давным-давно...
Я мигнула коротко: - Ты ее еще любишь?
Павел поднял голову и посмотрел в темный провал между деревьями, сзади меня.
-Нет, - подумав, ответил, - уже нет. Но все-равно больно... Наверное, боль от потерянной любви остается в сердце навсегда.
Я согласно вспыхнула: - Конечно.
-Почему мне с тобой так хорошо, фонарь? - тихо пробормотал Павел через время, - спокойно, уютно. Словно разговариваю с близким человеком, с которым давно знаком...
Я радостно и смущенно замерцала: Мне тоже хорошо! Приходи почаще!
-Почему меня так тянет в этот сквер, к этой скамейке? - продолжал Павел, подняв лицо вверх, напряженно всматриваясь в плафон. Я мигнула весело: - Это не мое лицо, у меня другое! И тут же задумчиво погасила свет... Ой! Я же не знаю, какое у меня настоящее лицо! Я ни разу его не видела!
-Но иногда я тебя не застаю здесь, - пробормотал он, и закурил. Я быстро ответила:
-Да, я ухожу. Мой дом в другом месте...
-Где? Куда ты уходишь? - Павел выпустил дым и пытливо уставился на свет фонаря, щуря глаза.
-Не могу сказать, - вспыхнула я, и грустно длинно мигнула, - не знаю, где это...
Разговор угас. Я смотрела на красивое лицо Павла, поднятое к небу, и любовалась. Он глубоко затягивался, жмурился и чему-то улыбался. Впервые, за долгое время я видела его не расстроенным, не злым, не грустным. А просто задумчивым и умиротворенным.
-Мне кажется, я понял женщин, - произнес он тихо. Я вопросительно мигнула: "Как это?"
-Чем больше у тебя денег, тем более ты привлекателен для них, - лукаво подмигнул он.
Неправда! Я возмущённо погасила фонарь. Вокруг лавочки очертилось темное круглое пятно. Лицо Павла пополам разделили свет и тень.
-Да-да, - насмешливо подтвердил, - и с каждым днем убеждаюсь в этом все больше и больше... С Диной... - Он на секунду замолчал и глубоко вздохнул, - ладно, проехали... После нее, у меня было достаточно подруг, чтобы удостовериться в своей правоте.
"Ложь и клевета!" - обиженно мигнула я, оскорбившись за всех девушек на свете. Сколько ему? Двадцать пять... Шесть? Еще совсем зеленый юнец. Как он может так уверенно говорить, всего-то один раз обжегшись в своей жизни?
-Я больше не верю в любовь, фонарь, - иронически произнес Павел, - по крайней мере, в бескорыстную и самоотверженную.
Я чувствовала его тоску и внутренне одиночество. И почему-то ощущала себя гораздо старше и мудрее. Сколько я пробыла в третьем мире? Десяток лет? Сотню, две? Или тысячу? Не знаю.... Но знаю, что любила раньше, в другой жизни. Сильно и пылко. До самопожертвования, до отречения... И пусть у нас, в безвременье, нет эмоций и чувств, зато мы глубже ощущаем жизнь. Ее быстротечность и мимолетность. Например, Эх почти сто пятьдесят лет подряд "живет" в одном и том же доме. И рассказывал, сколько людей, семей и судеб повидал за эти годы. Как быстро они уходят. Как крошечные мотыльки вспыхивают, чтобы через мгновенье погаснуть. Младенец, которого Эх видел в одной из квартир, через два посещения сам завел семью, а еще через несколько - уже сгорбленный седой старик.
8 
