49 
Они с трудом уклонились от потока лавы. Оглянувшись, Ланте сказала:
— Если бы ты упал и попытался взлететь, то лава поглотила бы тебя.
Он не мог этого отрицать.
— Думаю, слова, которые ты ищешь: "Спасибо, о великая и прекрасная чародейка".
Он прищурился
— Ты спасла меня от падения сейчас. Жаль, что ты не проявила ко мне такого же внимания, когда я был мальчишкой.
— Жаль, что ты не предупредил меня о том, что твоя семья собирается заглянуть к нам на чай с обезглавливанием! Что у тебя еще? Я могу делать это весь день! — Она услышала сзади хруст гравия. Драконы гнались за ними по склону.
С верхушки горы на другой стороне горели четыре фонаря… из глаз драконов. Прорезая дым и мрак, они были направлены прямо в небо, словно прожектора на кинопремьере.
— Когда они достигнут вершины, мы должны будем спрятаться, — сказал Тронос. — Сейчас нужно спуститься вниз настолько далеко, насколько сможем.
Убегая, она видела, что горы по сторонам от плато внизу были действительно зачатками двух зубчатых хребтов. Остроконечные вершины выстроились вокруг всей протяженности плато и отдаленными долинами… подобно частоколу.
Ниже, Ланте наткнулась на деревянный поручень. Потянувшись к нему, она почти споткнулась, когда он превратился в пепел.
— Осторожно, Меланте!
Как цепь домино, перила стали превращаться в пепел, метр за метром и так, похоже, целые километры.
— Меня тошнит от высоты!
Пока они мчались вперед, Тронос держал ее между собой и горой. Чем ниже они спускались по дорожке, тем больше лавы выплескивалось у них на пути, вынуждая их перепрыгивать и уворачиваться.
Расплавленная серебряная руда расплескивалась из обугленного склона горы, вспыхивая в свете огня… отвлекая ее.
— Смотри вперед, чародейка!
Когда они должны были перепрыгнуть через выгоревшую часть выступа, но она чуть не оступилась, Тронос рявкнул:
— Иди сюда.
Не произнеся ни звука, она повернулась и запрыгнула ему на руки, обхватывая его ногами за талию, а руками за шею. Когда он прижал ее к себе, она сказала:
— Я начинаю привыкать запрыгивать на тебя.
Прежде чем продолжить бежать вперед, он оторопело посмотрел на нее.
— Ты, что?
— Полегче, тигр. Я имею в виду, что мы продолжаем спасаться бегством, ради собственных жизней.
— Следи за тем, что сзади. — Перепрыгнув через еще одну канаву, он сказал: — Я не мог предупредить тебя о моем отце.
— Что?
— Я ничего не знал о его планах, пока он не ушел вместе со своими людьми. Я спикировал к аббатству, но к тому времени, он уже убил твоих родителей.
Правда о той ночи.
— Как он нас нашел?
— Мой наставник видел, что я постоянно куда-то пропадаю и проследил за мной. — Тронос остановился и посмотрел ей в глаза. — Я никогда не предавал тебя, Меланте. Я хотел рассказать о тебе родителям… я знал, что Холл скоро переместится… но я бы сначала сказал об этом тебе.
К его очевидному изумлению, она ответила:
— Я верю тебе. — Ее взгляд скользнул мимо него. — Они достигли вершины! Мы должны спрятаться. — Крылья Троноса идеально соответствовали почерневшему каменному склону и серебряной руде, разбрызганной по камням. — Хорошо, что ты сливаешься с обстановкой.
— Не сливаюсь.
— Посмотри в лицо фактам, демон, ты сливаешься с обстановкой, потому что ведешь корни из этого ада. К счастью для нас, у огнедышащих драконов плохо развито обоняние.
— С чего ты взяла?
— Я зависала с их стаей в Роткалине. Моя сестра может разговаривать с ними. Если познакомиться с ними поближе, они такие милашки, ну только нападают на нарушителей и тому подобное. — Она замолчала, когда Тронос, задрав голову вверх, остановился как вкопанный. Она проследила его взгляд.
Словно свод пещеры, покрытый летучими мышами, склон горы кишел драконами.
Глава 20
Мы являемся нарушителями. Тронос присел, прижимая Меланте спиной к горе. Он расправил крылья, полностью закрывая их и… чёрт её возьми… сливаясь.
Когда Меланте задрожала, он пробормотал:
— Они не должны видеть нас. Мы надежно укрыты. Просто думай о чём-нибудь еще.
Несколько долгих мгновений, звуки их сердцебиения казались оглушающим барабанным боем в защищенной тишине его крыльев.
— Ты в детстве так же прятал нас под крыльями, — тихо сказала она. — И я всегда чувствовала, что должна рассказать тебе какую-нибудь тайну, словно мы прятались под простыней, не желая очень рано ложиться спать.
49 
