29 
— Непослушным воинам не следовало раскалывать череп Сабины на глазах юной Ланте.
Меланте повернулась к нему, ее лицо пылало от ярости.
— Все же этот мне не верит мне!
Этот начинает верить. По крайней мере, о нападениях уже произошедших. Может быть, какая-то отколовшаяся группа преследовала сестер.
— Возможно ли, что наш прекрасный принц не знает, что его родственнички творят с нашими сородичами в состоянии алкогольного опьянения или расстройства? — задумчиво спросила Порция.
«Врекенеры никогда не пьют», — тут же машинально подумал Тронос, понимая, что это не правда. Единственный раз в своей жизни он напился, когда его брат тайно принес с собой золотую фляжку, похищенную у побежденного чародея.
Было немного вещей, которые Аристо любил сильнее, чем сражения с Чародеями. Как и их отец. Это было постоянным предметом споров между братьями.
Порция снова повернулась к Меланте.
— Такое печально-враждебное прошлое между тобой и Врекенером. Твоя сестра обезглавила его отца, а ты искалечила его самого, не смотря на то, что ты его пара. — С каким же безразличием эта чародейка говорила о трагедиях! — После этого Врекенеры стали на тебя охотиться. Что и привело нас в замешательство от твоих реакций за последнюю неделю.
Меланте подняла голову, она казалась смущенной. Вместо того чтобы требовать от Порции объяснения того, что она имеет в виду, Чародейка отрезала:
— Закроем эту тему…
— Хочешь узнать, Феликс? — жеманно спросила Эмберин. — Постоянно, от одного лишь упоминания Врекенера, Ланте краснела, а ее глаза приобретали металлический оттенок.
Тронос затих. Может ли это быть правдой?
— Эти эмоции были ненавистью, — выплюнула Меланте, но у Троноса сложилось впечатление, что эти чувства гораздо сложнее.
Он не заблуждался относительно своих собственных. Как вода, что камень точит, ее действия навсегда преобразили его. Он всегда будет презирать ее.
— Тогда ты не станешь возражать, если мы сдерем с него шкуру? Сокрушим его тяжестью горы? — спросила Порция.
Меланте недоверчиво фыркнула.
— Да-ради-бога. И обязательно отметьте для меня место его погребения.
Или, возможно, её ненависть была столь же глубокой, как и его.
Эмбер, погладив тыльной частью металлических когтей обнаженное бедро Порции, заговорила с Меланте:
— Ты изранила его прежде, чем он смог бы восстановиться. Он нашел тебя, когда был совсем мальчишкой?
Ему не было еще и двенадцати.
— Общеизвестно, что Врекенер никогда не изменяет своей паре. — Засмеявшись, Эмберин продолжила: — Скажи, Ланте, действительно ли могучий военачальник — девственник? Наш ангел столь же чист, как свежевыпавший снег? Или в нем рано проснулся демон?
Тронос стиснул зубы. Я-не-демон.
Меланте не ответила. По крайней мере, она отказалась присоединиться к их насмешкам.
Пристальный взгляд Эмберин блуждал по Троносу, ее лицо светилось желанием.
— Я должна инициировать его!
Тронос не мог больше молчать.
— Попробуй, шлюха. Освободи меня, и попробуй.
Чародейки захихикали.
— Ох, Порция, я уверена, что смогла бы заставить его сбиться с пути!
Желаю удачи. Думаете, я не пытался? Он посмотрел на Меланте. Как она относится к тому, что он мог бы быть с другой?
Ее лицо оставалось безучастным, но глаза мерцали.
— Мы не можем тратить на это время, Эмбер. — Кажется, Порция ревнует? — Мы должны продолжить выполнение нашего плана.
Хихикнув, Эмберин рванула к Меланте, быстрее, чем могли уследить глаза Троноса. В одно мгновение она пересекла поляну и встала за спиной Меланте, прижав к ее стройной шее над ошейником, лезвие.
— Нет! — Крикнул Тронос, инстинкт требовал защитить свою пару.
От прикосновения Эмберин металл раскалился докрасна. Почти разрезая плоть Меланте. Она сглотнула, вздрогнув от жара.
Восседая на облаке из камней, Порция поплыла к женщинам, подготавливая обрубок руки для деактивации торка.
Феликс… без-пяти-минут-мертвый чародей… подошел поближе, казалось, наслаждаясь процессом.
— Ты сделаешь то, что мы говорим или умрешь, — сказала Эмберин Меланте. — Но прежде чем Порция освободит твои силы, мы должны быть уверены, что ты не сможешь применить к нам свое убеждение. — Она вцепилась в щеки Меланте. — Теперь, высунь язык, как хорошая маленькая королева.
29 
