Последние отзывы

  51  

-Я больше не хочу слышать этот бред, бабушка! Если не хочешь со мной ругаться, то лучше не затрагивай эту тему! –предостерегла я ее, поднимаясь наверх.

Бабушка усмехнулась и высокомерно бросила;

-Таких идиоток, как ты нужно еще поискать. Больная ты что ли, я не пойму?!

Гнев накрыл меня с головой, но у меня хватило ума не связываться.

-Мне кажется, ты уже перегибаешь палку! Я ухожу, приеду завтра в обед.

Я спустилась вниз под уничижающий взгляд бабушки.

-И куда это ты собралась?

-Мне почти тридцать. –процедила я, вновь надевая куртку, хватая очки и кепку.

-Да, почти тридцать, а ума, как не было, так и нет! Отправила сына не ясно с кем, чтобы кувыркаться с каким-то мужиком?- вскричала она, приводя меня в шок.

-Ты совсем что ли уже?- не выдержала я. –Как ты можешь мне такое говорить, прекрасно все зная! И даже если так, почему я не могу сделать что-то для себя?! Как вы меня все достали! Идите в ж*пу!

С этими словами я выскочила на улицу, горя одним желанием-сбежать быстрее. Дрожащими руками завожу машину и мчусь в ночь. Слезы застилают глаза, обида душит. Уж от кого, но от бабушки я не ждала такого.

Не знаю, сколько я кружила по городу. Мне звонила бабушка, Маркус, Оксана, наверно хотела обсудить планы на Рождество. У меня не было желания с кем-то что-то обсуждать. В какой-то момент я просто остановилась и глядя в ночное небо, спросила себя: « Чего я хочу? Хочу угодить и не обижать или хочу быть счастливой?» Наверно, Маркус прав, придется делать выбор. И почему я всегда должна выбирать?

Вновь раздался звонок телефона. Я не глядя, ответила.

-Да?

-Где ты была?- голос у Маркуса был жестким.

-Просто каталась. –ответила я уставшим голосом.-Мэтт уже спит?

-Да. Ты приедешь?

-Да.

-Хорошо. Я жду.

Через полчаса, оставив машину в другом квартале, я была в Ритц Карлтон. Было уже час ночи, когда я зашла в королевский номер. Маркус смотрел на меня встревоженно, пока я снимала свое обмундирование; кепку, очки и кожаную куртку. Молча прошли в гостиную, состояние было напряженное. Маркус ничего не спрашивал, просто следил за мной, и я была ему за это благодарна.

-Давай, наберем ванну. –хрипло с непривычки предложила я.

Маркус кивнул и вышел. Я же заглянув в несколько комнат, нашла ту, в которой спал Мэтт. Как всегда в кровати его не оказалось. В последнее время он взял привычку; уходить во сне на пол, где и был сейчас. Свернувшись калачиком, мой малыш спал на ковре, дрожа от холода, но при этом не просыпался. Я тяжело вздохнула. Врачи не могли объяснить этого странного поведения моего сына во сне.

Вошел Маркус и недоуменно посмотрел на кровать. Пресекая его вопрос, я показала на пол. Его брови взлетели вверх. Он вопросительно взглянул на меня, но я знаком показала, что поговорим после. Беркет подошел к сыну и осторожно взял на руки. Мэтт вздрогнул, я погладила его по голове, Маркус уложил его в кровать, заботливо укрыв одеялом и поцеловав в лоб. Я тоже наклонилась и поцеловала своего малыша, вдыхая родной аромат. А потом мы с Беркетом застыли возле кровати и с улыбкой любовались нашим сыном.

-Вылитый ты. –прошептала я, взяв Маркуса под руку и прислонившись головой к его плечу.

- Он лучше. –возразил Маркус.- Наш сын счастливый ребенок; у него замечательная мать, а это самое главное.

-У него также замечательный, любящий отец. –заметила я, заглядывая ему в лицо, хотя в тусклом свете его было плохо видно.

-Честно, как родитель я себя никогда не позиционировал, о чем сейчас очень жалею. В молодости мне казалось, что нужно жить на всю катушку. Практически все в моем окружение так живут, не задумываясь о своих детях. Избитое-все совершают в молодости ошибки, не оправдывает. Надо изначально понимать, что у обычных людей они остаются лишь в памяти. А у нас –известных все на публике. И как не старайся, я никогда не смогу утаить от своего ребенка грязь, через которую прошел. Знаешь, сегодня я впервые не нашел слов. Мне казалось ,что это я ребенок, а Мэтт взрослый, когда он спросил меня; почему я поднял на его маму руку.

Маркус замолчал, у меня же сердце гулко билось в груди. Горечь повисла в воздухе от понимания, что мы никогда не сможем оправдать свои проступки перед сыном. И я тоже виновата перед ним, может быть даже больше, чем Маркус, потому что не нашла способ уйти от мужа до того, как наша жизнь стала прижизненным адом.

  51