Последние отзывы

  12  

— Я не знал, что у вас есть сестра.

Зара сбросила туфли и откинулась назад, опираясь на локоть, с нескрываемым удовольствием подкладывая себе еще ветчины и щедрую порцию сочного салата из помидоров.

— У отца три дочери от двух разных браков и одного романа. Он слегка неравнодушен к женщинам, — произнесла она, смягчив правду до пределов допустимого.

— Он по-прежнему женат на вашей матери?

Зара недовольно поджала губы:

— Да, но и после свадьбы у него были другие увлечения: мама закрывает на это глаза. О боже, не знаю, почему я все это вам рассказываю. Это очень личное.

— Очевидно, его поведение беспокоит вас, — чутко заметил Витале.

Оно всегда беспокоило Зару. Но несколько лет назад Эдит посоветовала племяннице не лезть в дела родителей, подчеркнув, что ради поддержания стабильных отношений некоторые взрослые готовы идти на большие уступки.

— Я считаю, что верность чрезвычайно важна…

Зара почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Она всегда считала, что в отношениях очень важна верность, и все же согласилась выйти за мужчину, который не собирался хранить ее. Она впервые усомнилась в правильности своего решения. А не была ли права Би, когда предупреждала, что она совершает величайшую ошибку в своей жизни? Но ведь она не заключает с Сергиосом настоящий брак. Верность важна в идеальном случае, когда двое любят друг друга. Почувствовав панику из-за противоречивости обязательств, которые так недавно на себя приняла, Зара залпом допила вино и позволила Витале снова наполнить бокал.

— А вы что об этом думаете? — все же поинтересовалась она. Ей действительно хотелось знать его мнение.

— Думаю, что наша беседа потекла в неверное русло, слишком серьезное для столь чудесного дня.

Витале был находчивым собеседником, и на Зару произвело впечатление, как ловко он уклонился от спорного вопроса. В людях она превыше всего ценила честность, но знала, что многие воспринимали ее любовь к откровенности как признак незрелости.

— Я бы никогда и ни за что не смогла простить Ложь или измену, — сказала ему Зара.

Она мелкими глотками пила вино, а Витале думал, что, будь он более восприимчив к женской красоте, он бы рисковал подпасть под ее чары. Все-таки Зара была красавицей, удивительно непохожей на других и неожиданно привлекательной во всех отношениях. Взять хоть эту сияющую улыбку, в которой было столько упоения жизнью. Но, к счастью для него, с удовлетворением напомнил себе Витале, он был холоден как лед и, кроме того, слишком хорошо знал, чья кровь течет в ее жилах.

Однако не прошло и минуты, как Витале, не успев даже обдумать свой дальнейшие действия, опустился и прижал свой чувственный рот к губам Зары. Ее руки обвили его сильные, мускулистые плечи, и, как если бы это был сигнал не прерываться, их поцелуй стал более страстным. Его горячий язык раздвинул ее губы, и все ее тело сотрясла дрожь. Ее сердце выбивало бешеный ритм. Она запустила пальцы в его черные шелковистые волосы и прижалась к нему со страстностью, которую не могла сдержать.

Несколько секунд спустя она уже лежала на спине, а Витале наполовину накрывал ее своим телом. Ее сознание напряглось, готовясь возразить, как она всегда делала, когда кто-то заходил слишком далеко. Но где-то в глубине души она чувствовала, что его близость, тяжесть его тела и его страстный поцелуй объединялись в мощное крещендо чувственности, которое высвободило сильнейшее желание. Раньше она никогда не испытывала ничего подобного.

— Ты великолепна, — хрипло проговорил Витале, — так невероятно великолепна, angelina mia.

Он слишком много говорил. Ей не хотелось, чтобы он говорил. Ей хотелось, чтобы он целовал ее, и нетерпеливыми руками она притянула его обратно. Он отозвался на это бесстыдное приглашение с почти пугающей страстностью.

Заре хватило доли секунды, чтобы сосредоточиться на деревьях и вспомнить, где она и чем занимается. Осознав все это чрезвычайно ясно, она выдохнула: «Нет!» — и оттолкнула его. Глаза ее сверкали от гнева.

Витале, который еще не пришел в себя, моргнул, поражаясь тому, что сейчас произошло. «Чуть было не произошло», — мысленно поправил себя он. Dio mio, они же лежали в саду! Конечно, ничего больше не произойдет. Его следующая мысль была: «Она опасна, как ящик с динамитом». Лицо его помрачнело. На женщину, которая могла заставить его так вести себя в общественном месте, стоило бы повесить табличку: «Опасно для здоровья». Он был слишком уверен в себе и недооценил силу ее притягательности.

  12