27 
– Все в порядке. Мы будем делать только то, что ты захочешь.
– Я хочу все, – дрожащим голосом уверила она.
Николай слез с кровати.
– Ты куда?
– Презервативы, – коротко бросил он, направляясь в ванную. – Их может и не быть, я ведь не живу в этом доме.
– Не беспокойся, у меня вшит контрацептивный имплантат.
Николай нахмурился:
– Зачем ты это сделала?
– Когда мы с Полом были вместе, я подумала, что мне нужна защита от беременности. – Элла помнила, что имплантат рассчитан на четыре года, но не была уверена в точной дате.
– Я всегда пользовался презервативом, но я проверялся, я здоров, – уверил ее Николай.
Элла уже думала о чем-то другом.
– Ты упомянул, что не жил в этом доме. Никогда?
– Никогда, – повторил он. – Получив ключи, я обошел весь дом и пожалел, что никогда не видел деда. В доме много портретов и старых фотографий, на которых, возможно, изображены члены семьи, но спросить не у кого.
– Это печально, – согласилась Элла.
После смерти сестры у него не осталось живых родственников. Правда, он и не искал их. Николай знал, что у деда были сестры.
Бог мой, что эта девушка делает с ним? Он никогда и ни с кем не обсуждал личную жизнь. Вероятно, во всем виноваты ее изумрудные глаза, излучающие такую симпатию и сочувствие.
– Я привык обходиться без семьи, – бесстрастно сказал Николай.
Элла раздумывала, не слишком ли она жалко будет выглядеть, если спрячет свое обнаженное тело под одеялом? Она неловко себя чувствовала, лежа голой на кровати среди белого дня при незадернутых шторах.
– Для меня семья – главное в жизни, – сказала она, нырнув под одеяло. – Не представляю себя без близких.
– Тебе недолго скрываться от меня под одеялом, – предупредил Николай. Его янтарные глаза горели желанием.
Расстегнув молнию, он стащил джинсы. Глаза Эллы округлились при виде его мужского достоинства. Стремясь на помощь к Элле, Николай надел джинсы на голое тело. Николай рассмеялся и откинул одеяло.
– Ты почувствовала благоговение или ужас?
Элла залилась краской.
– Без комментариев…
Его губы коснулись ее шеи, двинулись вниз, разжигая бушующее пламя. Умелые пальцы Николая продолжали нащупывать ее самые чувствительные точки. Проделав дорожку из поцелуев до ее пупка, Николай спустился ниже и раздвинул ее бедра.
– Нет, Ник…
– Это «нет» означает смущение или решительный отказ?
Она прикрыла глаза, стараясь не думать, что он замыслил. Она не такого уж робкого десятка. Его язык стал нежно ласкать бугорок Венеры. Элла со всхлипом втянула в себя воздух, каждая клеточка ее тела дрожала от наслаждения, неведомые ощущения доводили ее до умопомрачения. Горячая волна залила ее лоно, она не могла больше сдерживаться, из горла вырвался протяжный стон удовлетворения.
– Вот видишь, дорогая, абсолютное «нет» было бы ошибкой, – сказал Николай.
Элла молча кивнула, а он вновь приник к ее губам в жадном поцелуе, их языки переплелись в обоюдно жадной страсти обладания друг другом. Николай поудобнее устроился на ней, стараясь не давить всем телом, и одним толчком вошел в нее. Эллу обожгла боль, и она чуть напряглась.
– Хочешь, чтобы я остановился? – прошелестел Николай, соблазнительно глядя на нее темно-янтарными глазами.
– Даже не думай, – предупредила Элла, слишком долго ждавшая этого момента.
Он вышел из нее, а затем легонько вошел, боль сначала усилилась, но вдруг исчезла.
– Теперь все нормально, – удивленно прошептала она.
Ее тело пело при каждом его движении. Волны удовольствия накатывали на нее одна за другой. Она была наполнена до краев. Николай поцеловал ее во влажную бровь.
– Спасибо, – прохрипел он. – Это было потрясающе.
Элла тоже хотела поблагодарить его, но слова застряли в горле. Она пребывала в полном смятении, мысли путались. Николай казался ей единственной опорой в нестабильном мире. Элла ощутила полное умиротворение.
Николай лежал неподвижно и был слегка напряжен. Элла свернулась калачиком у него под боком. Раньше он никогда не оставался с партнершей в постели после секса. Он быстро шел в душ, одевался и прощался. Внутренний голос нашептывал ему, что это новый опыт и что Элла заслуживает большего. Николай полежал еще, пока не услышал ровное дыхание заснувшей девушки. Он осторожно выбрался из постели. Наверное, нужно послать ей цветы. Он никогда раньше этого не делал, но и девственницы у него до сих пор не было. Он никогда не принуждал женщину лечь с ним в постель, притворяясь, что дает ей право выбора. Признание этого факта резануло его, как по сердцу ножом. Он вышел из душа и оделся. Ему нужно заехать к себе переодеться, чтобы навестить семью Десмона и выразить соболезнования, а затем отправиться в полицейский участок. А что потом?
27 
