Последние отзывы

  43  

– А я-то удивляюсь, что ты переложил все дела на хрупкие плечи Греты, – сказал Мартин. – Теперь ясно почему. Грета, конечно, личность уникальная. Ее деловые качества выше всяческих похвал, и собой она тоже ничего. Было время…

– Хватит, Мартин, – предостерегающе произнес Клод. – Идем, Флоренс, я покажу тебе катер.

Флоренс слегка нахмурилась. Ее подозрения насчет Греты подтверждались. Но времени раздумывать не было, потому что Клод начал знакомить ее с членами команды.

Когда они остались одни, Флоренс прошипела нервно:

– Зачем ты назвал меня своей подругой? Здесь это неуместно.

Дымчатые глаза откровенно смеялись над ней. А чего ради я стану развлекать постороннюю девушку?

– Но потом тебе придется объяснять им, почему я вдруг исчезла из твоей жизни.

– Это моя забота. – Он выразительно пожал плечами. – Не стоит сейчас над этим задумываться. Лучше постараемся не портить друг другу вечер.

Катер оказался больше, чем показалось Флоренс вначале. Он поразил ее своей роскошью. Кают-компания на нижней палубе выглядела так, словно в ней собиралась трапезничать титулованная особа. Стол был застелен дамасской накрахмаленной скатертью, сервирован сверкающим хрусталем и начищенным до зеркального блеска серебром. В уголках темно-синих салфеток Флоренс разглядела изящно вышитые серебряными нитками буквы Б и И.

– Это у вас в порядке вещей? – поинтересовалась Флоренс. Или в честь прибытия на борт босса?

Клод полноценно улыбнулся.

– У нас так заведено. Гостей мы всегда встречаем на высшем уровне.

– Вообще-то очень мило.

– Мне приятно, что тебе нравится.

– И много у тебя таких кораблей?

– Да, несколько штук имеется.

Вечер прошел весьма приятно. Флоренс боялась, что они окажутся одни за столиком, но вышло не так. С ними сели еще две незнакомые пары, но в конце вечера все чувствовали себя старыми друзьями.

Морин была уже дома, когда Флоренс вернулась. После порядочной дозы шампанского, которое неустанно подливал ей Клод, она пребывала в весьма благодушном настроении. Тетя была несказанно этому рада и немедленно принялась выспрашивать подробности.

На следующее утро Флоренс проснулась с головной болью. За завтраком ее подташнивало, и Морин шутливо пожурила ее за невоздержанность.

– Ну ничего, изредка можно позволить себе расслабиться, – утешила она племянницу.

Прошло несколько дней, но Флоренс продолжала чувствовать недомогание. Она решила, что, видимо, слегка чем-то отравилась, хотя Клод и уверял, что на его катерах подается пища лишь самого высшего качества. Флоренс не стала ничего говорить ему, когда он позвонил на следующий день, и обрадовалась, услышав, что он собирается в Кингстон по делам.

– Не знаю, как долго я там пробуду, – сказал он, – наша компания сейчас переживает творческие муки расширения.

Оставайся в своем Кингстоне сколько тебе угодно, подумала Флоренс. Для нее это было большим облегчением. Она крайне нуждалась в передышке. Флоренс только не понимала, почему Клод не сообщил ей о своей поездке вчера. Даже Морин нашла это странным. Впрочем, Флоренс пришла к выводу, что таким путем Клод избежал неловкой для него ситуации.

Неделю спустя Флоренс поняла, в чем причина ее нездоровья.

10

Никогда прежде не случалось у Флоренс нарушений в ее регулярных циклах. Осознав, что она могла забеременеть, Флоренс впала в глубокое отчаяние. Она и Клод не предохранялись всего однажды – нет, учитывая недавний «эпизод», дважды. Но второй раз не в счет. Это произошло в душе, после того как она сломала руку. От воспоминаний Флоренс бросило в жар. Тот, первый раз отличало нечто совсем особенное…

В правильности своей догадки она не сомневалась. Но Клод ничего не должен знать. По крайней мере до тех пор, пока Флоренс не покинет Новую Зеландию. Ведь он немедленно решит, что она подстроила это нарочно, чтобы заставить его жениться. С него станется. И тогда ее жизнь будет невыносимой.

Кое-как ей удавалось скрывать утренние приступы дурноты от тети. Помогало то, что Морин была ярко выраженным жаворонком и любила завтракать вне дома, с подругой. Только раз она неожиданно зашла к племяннице, когда та нагнулась над раковиной, но Флоренс сумела убедить ее, что только что «подавилась виноградной косточкой».

Клод звонил достаточно часто, чтобы Морин не усомнилась, что их любовь протекает гладко. Он всегда звал Флоренс к телефону и говорил с ней о разных незначащих вещах, но только не об их притворных отношениях. В конце разговора он неизменно просил ее признаться ему в любви.

  43