Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
118 
– Corruptio optimi est pessima, – тихо произнес он.
– Что это значит, отец мой?
– Я хочу сказать: католик согрешит скорее, чем кто-либо иной. Думаю, что, может быть… потому что мы верим в дьявола… мы больше сталкиваемся с ним, чем другие люди… Но мы должны надеяться, – механически повторил он, – надеяться и молиться.
– Я хочу надеяться, – сказала она, – но не знаю на что.
– Если он любил вас, – пояснил старик, – то, конечно, это доказывает, что было что-то хорошее…
– Даже в такой любви?
– Да.
Она грустно задумалась над этими словами, сидя в маленькой темной кабинке.
– И приходите поскорее опять… – сказал он. – Сейчас я не могу отпустить ваши грехи… но приходите опять… завтра.
– Хорошо, отец мой, – тихо промолвила она… – А если будет ребенок?
– С вашим чистым сердцем и с его мужеством… – ответил он. – Воспитайте его добродетельным, чтобы он молился за отца своего.
Внезапно чувство беспредельной благодарности прорвалось сквозь боль – как будто она увидела далекое будущее, где жизнь опять продолжается.
– Помолитесь за меня, дочь моя, – попросил он.
– Да, о да, – ответила она.
Выйдя, она посмотрела на дощечку исповедальни. Имя было ей незнакомо. Священники ведь все время меняются.
Она вышла на улицу… Боль еще не прошла, нельзя стряхнуть ее с себя при помощи слов; но самое ужасное осталось позади, подумала она, ужас замкнувшегося круга… Вернуться домой, вернуться в кафе Сноу – они, конечно, возьмут ее обратно, – как будто Малыш никогда и не существовал. А он существовал и всегда будет существовать. У нее возникла внезапная уверенность в том, что она носит в себе новую жизнь, и она с гордостью подумала: «Пусть только попробуют уничтожить его, пусть попробуют!» Она повернула на набережную против Дворцового мола и твердо зашагала в сторону, противоположную от дома, по направлению к пансиону Билли. Нужно было спасти кое-что из того дома, из той комнаты, не дать им уничтожить еще что-то – его голос, обращающийся к ней, а если будет ребенок, то и к ребенку… «Если он любил вас, – сказал священник, – это доказывает…» Она быстро шагала в мягких лучах июньского солнца навстречу самому страшному испытанию из всех, какие ей довелось пережить.
118 
