Последние отзывы

  40  

– Она в Бразилии, в Сальвадоре. Пару месяцев назад попала в больницу с разрывом аппендикса.

Зачем он сказал это ей? Почему хотел, чтобы она знала? Впрочем, не в его духе сожалеть о сказанном. Он не разговаривал на такие темы с женщинами, с которыми спал. Он вообще ни с кем на такие темы не разговаривал.

Что такого в Роуэн, почему ему захотелось открыться, позволить ей заглянуть за стальные пластины защиты, которую он так тщательно возводил? Может, дело в том, что он давно ее знает? Она подруга Калли, а теперь и его. В этих глубоких темных глазах симпатия и понимание, а не жалость.

– Когда ты узнал, где она?

– Я всегда знал, где она.

– Но откуда?

– Чем я зарабатываю на жизнь, Ро?

– А-а-а. Себ снова потер ткань между пальцев.

– Я нашел ее, когда мне было шестнадцать. Она находилась в Праге. Я как-то откопал ее электронный адрес и написал пару писем. Злобных, неприятных. Требовал объяснений, почему она уехала, умолял вернуться.

– Она хоть раз ответила?

– Она сменила адрес, и на какое-то время я потерял ее из виду. Я говорил себе, что мне плевать, искать ее не буду. Но потом что-то происходило, и я находил ее снова. Но больше не писал. Просто мне нужно было знать. Ну, ты понимаешь, что она жива, в порядке, не в беде…

– Ты посылал ей деньги?

Себ встретился взглядом с Роуэн, она покачала головой:

– Посылал. О, Себ, ты…

– Дурак? Болван? Идиот?

Она прижала палец к его губам:

– Не надо за меня говорить. Я всего лишь хотела сказать, что этого делать не следовало.

Он почувствовал, как щеки заливает румянец.

– Она постоянно на мели. Что я могу поделать? Это ведь просто деньги! Не понимаю, чего все из-за них так кипятятся. Деньги – это просто.

Роуэн кивнула. Ну да. Конечно, просто. Для него. Деньги – это черно-белое, никаких оттенков, все четко и понятно. У денег нет эмоций, они не ворчат, не колеблются, не кривят душой. Он понимал деньги. А люди со своими слабостями и безумствами, взлетами и падениями приводили его в замешательство.

– Что делать, Ро? Не посылать ей денег? Заставить страдать, потому что мы страдали?

Она увидела боль, которую скрывали десятилетиями, и не дала себе сказать: «Да! Пусть сама выбирается из той ямы, которую себе вырыла!». Вместо этого прикусила язык, понимая, что Себ хочет поговорить с ней или с кем-нибудь еще о матери. Даже суровые совершенно неэмоциональные парни иногда должны выпускать пар. Роуэн подозревала, что Себу давно пора это сделать.

– И сколько раз ты отправлял ей деньги?

– Пару раз. Может, один за последние несколько лет. До этого у нее все было в порядке с финансами.

– И, насколько я тебя знаю, каждый раз сумма была внушительная?

– Перевод всегда был анонимным. Она ни за что не узнает, кто его сделал.

Роуэн уставилась в пол, в буквальном смысле проглатывая нехорошие слова. Про мать Себа можно сказать много, но она точно не глупа и могла хотя бы заподозрить, что это Себ. Скольким людям она так уж важна, что те станут делать щедрые анонимные переводы на ее банковский счет? Кто это может быть кроме сына – компьютерного гения? А она ни разу даже не прислала ему весточки, не дала о себе знать. О-о-о, это очень жестоко.

Роуэн всю трясло от напряжения. Боже, семья – это сложно. Отношения между родителями и детьми могут свести с ума. Способов испортить ребенку жизнь просто тьма.

Себ все еще придерживал подол маминого платья между пальцев. Роуэн смотрела на его склоненную голову, мужественные черты лица. Ее сильный мальчик. Умный мальчик. Хороший мальчик. Такой мощный, соблазнительный, черт побери, привлекательный во всей своей сложности. Можно целую жизнь изучать особенности его характера, настолько он сложен и интересен. И очень интригующий.

«Ну, подбери поводья, девочка! Твоя лошадь тебя не слушается. Ты не будешь распускать нюни и размякать. Не можешь себе этого позволить, и тебе это известно!»

Роуэн взяла платье за подол и стянула через голову. Себ открыл рот, увидев ее в простых белых трусиках и серебристых туфлях. Без бюстгальтера. Взгляд его затуманился, на ее губах заиграла легкая улыбка женского удовлетворения. И что можно с этим поделать? Да, она в состоянии заставить этого парня захлебываться слюной и прогнать тоску из взгляда. Это в качестве бонуса.

Роуэн посмотрела на платье:

– Оно мне очень нравится, но я пойму, если ты не захочешь, чтобы я его надевала. Себ прикусил губу:

– Я бы хотел сказать «да», но… Может, когда-нибудь потом. Просто…

  40