Последние отзывы

  19  

Джек покачал головой:

– Значит, предпочтешь доработаться до нервного срыва, лишь бы не трогать маму и лучшую подругу?

– Я хочу сделать дорогих мне людей счастливыми.

– Но не в ущерб себе!

Этот суровый взгляд она, очевидно, унаследовала от отца.

– Ты такая сексуальная, когда злишься, – невозмутимо заметил Джек.

– Ты поэтому злишь меня все время? – оскалилась Элли.

Нечего сказать, сурова. Похожа на злую сиамскую кошку.

– Можем мы не обсуждать булочную хотя бы пять минут? Я безумно устала от этих разговоров.

Джек согласился, тем более что официант как раз принес пиццу.

– Почему ты стал военным репортером? – спросила Элли, когда оба утолили голод. Она облизнула вымазанный в сыре палец, и Джек чуть не промахнулся пиццей мимо рта. Черт, противостоять ее обаянию становилось все труднее.

Она повторила вопрос, и только тогда он невероятным усилием воли справился с неподобающими мыслями.

– Когда мне было лет пятнадцать, любил смотреть новости. Митч и другие журналисты вели репортаж из Ирака, и я был поражен. Это потрясающе.

– Митч, он может, – вздохнула Элли.

– Потом интервью брали у него, он говорил о путешествиях, адреналине, экстриме, и я подумал, что круче этой работы нет ничего на свете. Впрочем, и сейчас так думаю.

Глаза Элли в свете канделябров стали еще синее, Джеку казалось, они смотрят ему прямо в душу.

– Тебе очень тяжело психологически? Каждый день видеть страдания, насилие, дикость, жестокость? Как ты это выносишь?

Джек положил себе еще кусок пиццы, немного помолчал, потом заговорил на удивление взволнованным голосом:

– Сначала было очень трудно. Однако я научился вести репортаж, не втягиваясь в происходящее. Моя работа наблюдать, сообщать и не задумываться. Когда я задумываюсь, это вызывает ненужные эмоции.

– Значит, ты не испытываешь никаких эмоций, – задумчиво сказала Элли. – Это сказывается на личной жизни, верно?

Джек напрягся. К чему, интересно, она клонит?

– Ты имеешь в виду отношения и всю эту ерунду?

– Да, – сухо ответила она, – именно эту ерунду.

– Как и твой отец, я не создан для серьезных отношений. Женщины не любят, когда им уделяют мало внимания.

– Это уж точно. Жить с военным репортером, все равно что крутиться в мясорубке. Митчелл, по крайней мере, регулярно это доказывал.

Не дав ему отреагировать, она сменила тему и как-то сразу загрустила.

– Как работа над книгой?

Джек нахмурился. Он почти доел большую пиццу, а Элли едва осилила половину средней.

– Не считая того, что дочь одного репортера не может ответить на пару вопросов, все отлично.

Элли почувствовала укол совести.

– О боже мой, Джек, мне так стыдно! Ты, наверное, хочешь поскорее вернуться домой, я тебя задерживаю.

Ну откуда у нее эта привычка винить себя во всех смертных грехах и стремление всем понравиться?

– Элли, прекрати! – Она замерла на полуслове. Джек был доволен и таким прогрессом. – Во-первых, если бы я хотел уехать, уже придумал бы, как это сделать. Во-вторых, как я уже сказал, мне нравишься ты и твой дом, и возможность побыть здесь еще немного меня только радует. Пока ты не захочешь моего отъезда, я не уеду. Ты хочешь, чтобы я уехал?

– Нет… от тебя довольно много пользы, – заметила Элли.

Джек ухмыльнулся.

– Но тем не менее почему ты не хочешь рассказать о себе? – Элли подошла, наконец, к интересующему ее вопросу.

«Потому что это не просто моя история. Это намного сложнее, чем кажется», – подумал Джек, но вслух ничего не сказал, лишь пожал плечами.

Элли закинула в рот оливку и после долгой паузы сказала:

– Кажется, я понимаю, почему ты не хочешь рассказать о себе.

Ух ты. Сеанс психотерапии в домашних условиях.

– Серьезно? И почему же?

– Исходя из того, о чем мы говорили ранее, рассказ о себе вызовет у тебя ненужные эмоции. Ты не сможешь описать собственную жизнь со стороны. Не сможешь быть объективным к себе. Я правильно поняла?

Теперь настала очередь Джека с изумлением уставиться на нее. Он даже не мог возразить, потому что Элли была абсолютно права.

Он допил остатки пива и поднялся.

– Ты готова? Тогда пойдем.

Она кивнула и достала из сумки кошелек. Он скривился, как от физической боли, когда она положила деньги под тяжелую солонку. Когда, черт возьми, придут кредитки? Не иметь доступа к деньгам просто ужасно.

Он попросил предоставить ему чек. Не нужно было смотреть на Элли, чтобы догадаться, она возмущенно закатила глаза:

  19