Последние отзывы

  185  

«О, Минерва^[9]! — подивился он. — Что происходит? И что означает появление афродизиака^[10], который по приказу Императора был подан в перерыве между блюдами? Неужели Домициан уже и страуса убить не может, не приняв этого снадобья?»

Монтаний же ничего этого не заметил, предвкушая наслаждение от седьмого блюда — своих любимых пирожков с айвой. И вдруг ему пришлось вставать из-за стола и тащиться сюда. «О, мелкий, пресыщенный тиран!» — горько сокрушался Монтаний. Страусов подадут завтра на обед, а вот пирожков с айвой он так и не попробует.

На вышку бесшумно поднялся Леонид, главный егерь, и подал лук с колчаном стрел. Домициан взял эти предметы так серьезно и торжественно, словно и это незначительное событие должно было войти в историю.

Он оттянул тетиву и стал нетерпеливо вглядываться в густую зелень кустов, Здесь все было устроено так, чтобы даже самый придирчивый глаз не обнаружил и не почувствовал искусственного характера этого изумительного по своей красоте ландшафта. Здесь вперемежку росли мирты, средиземноморские пальмы, олеандр, карликовые сосны, стройные платаны и акант. В этих зарослях петляли извилистые, узкие тропинки, которые вели к потайным, уединенным местам. Повсюду, иногда в самих неожиданных местах были расставлены игривые скульптуры. Сатиры с перекинутыми через плечо винными бурдюками, играющие на свирелях возникали перед гуляющими среди нежных цветов, шафрана, артемизии и нильских лилий. А через несколько шагов можно было наткнуться на бронзовую дриаду^[11], спасавшуюся бегством посреди желтых цикламенов. В другом месте Пан^[12] пытался совокупиться с козой, выделывающей кубреты в гуще петуний и гортензий. В глубине этого парка журчал небольшой ручеек, делавший много поворотов и растекавшийся в нескольких местах гранитными бассейнами, устроенными у подножия искусственных водопадов. Ажурные каменные мостики, соединявшие его берега, поражали своей грациозностью. Повсюду благоухали розмарин, базилик, лаванда и другие цветы, предпочитаемые Домицианом за их терпкий и пряный аромат, которым веяло при каждом порыве ветра.

Из-за куста роз внезапно появился страус. Он удивленно посмотрел на охотников, затем резко повернул, словно осознав свою ошибку, и попытался скрыться, делая широкие и плавные шаги. Его голова была наклонена вперед. В это время Домициан прицелился и выстрелил. Головка птицы откинулась назад, а большие перья сразу взъерошились. Стрела угодила прямо в шею чуть пониже головы.

Монтаний и Вейенто шумно зааплодировали.

— Замечательный выстрел! Какая точность! И с такого расстояния!

Вейенто восхищался, но лишь по едва заметному напряженному дрожанию голоса можно было догадаться, какому насилию подвергал он себя, произнося бесконечные восхваления Императору. Лесть не была оружием, привычным для него.

— Невероятно! — брызгал слюной Монтаний. — Тебе следует устроить открытое для всех состязание по стрельбе из лука и самому принять в нем участие инкогнито, чтобы не спугнуть других участников. Ты бы непременно победил.

А вот для Монтания лесть была главным оружием, но применял он ее грубо и неумело, без всякого такта и чувства меры, точно так же, как не знало меры его ненасытное брюхо.

Домициан с сожалением взглянул на Монтания и не удостоил ответом Вейенто.

— Леонид! — раздраженно позвал Домициан главного егеря. — Сколько еще там осталось этих неуклюжих птиц?

— Шесть, мой повелитель. Ты убил сегодня двадцать страусов, насколько я мог подсчитать.

— Ну и где же они? Мне страшно не нравится, когда эти создания становятся слишком учеными. Иди-ка и выгони их на открытое место.

— Слушаюсь, мой повелитель.

— Вейенто, мне скучно. Повесели меня сплетнями, которые мололи сегодня эти сварливые старые бабы.

В глазах Вейенто мелькнула искра ненависти, которую не заметил Император. Когда он доставал из складок своей туники пергамент с записью речей сенаторов на заседании, состоявшемся в тот день, подумал: «Внук сборщика податей, сын погонщика мулов, неужели ты полагаешь и впрямь, что мы не понимаем твоих истинных устремлений, вызванных завистью и ревностью? Именно поэтому ты хочешь выставить Сенат в глазах общества сборищем тупиц и невежд».

— Сессия открылась здравицей в честь твоей победы, — сказал Вейенто своим сухим, официальным голосом. — Первым вопросом было голосование о присвоении тебе титула Германского Императора. Весь мир теперь превозносит тебя как завоевателя Германии. Голосование было единодушным и искренним.

  185