Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
21 
— Нет, нет, — покачала головой Катарина, — вы слишком добры. Просто день сегодня был слишком беспокойным, мне необходимо отдохнуть, и к утру все будет в порядке, — прежде чем он успел возразить, Катарина высвободила руку, которую тот крепко сжимал, и быстро пошла по направлению к лестнице. Скосив на полпути глаза, чтобы удостовериться, что не в меру пылкий рыцарь не последовал за ней, она поднялась по лестнице, но когда шум застолья затих в отдалении, девушка повернула в сторону, противоположную той, где находились ее покои.
Она совершенно не думала, куда идет, а ноги сами несли ее, пока Катарина не оказалась высоко на парапете центральной башни. Ночь была ясной и тихой, Катарина всей грудью вдохнула воздух, напоенный ароматами осеннего равноденствия. Зябко поежившись, она обхватила себя руками и запрокинула голову, позволяя ветерку пробежаться своими прохладными пальцами по лицу и шее. Ущербная луна низко висела в осеннем небе, освещая своим неверным светом белый камень Авиньонского замка.
Катарина подошла к одному из зубцов и оперлась на него. Внизу, между вековых сосен, серебряной лентой извивалась Рона. Она величаво несла свои воды после жаркого, засушливого лета, нисколько не напоминая ту ревущую, бурлящую водоворотами реку, какой она была каждую весну.
Мысли Катарины унеслись в недалекое будущее, к ожидающим ее переменам. Вскоре ей предстоит покинуть родной дом, она будет жить в новом месте, выйдет замуж, родит много детей и станет такой же, как ее мать — безмятежной и степенной. И в то же время Катарина чувствовала, что какие бы внешние перемены ни случились с ней, в глубине души она, подобно столь любимой ею Роне, останется такой же, как и сейчас, пылкой и обуреваемой страстями. Как странно, подумала она, что в этом меняющемся мире есть вещи, которые не меняются.
Вдруг Катарине показалось, что в густой чаще далеко внизу мелькнул огонек. Она всмотрелась вдаль, и уж было решила, что зрение подвело ее, как огонек, а вернее, отблеск, сверкнул вновь. Она подумала, что это лунный свет отражается от чего-то светлого. Но может, это какой-то ночной хищник вышел на охоту? А если это человек, человек в серебристых доспехах?
Прошло несколько мгновений, и Катарина убедилась, что ее догадка оказалась верной, это действительно был человек, точнее, всадник, скачущий во весь опор к замку, сверкая кольчугой в лунном свете. Вот он выехал на опушку и снова скрылся в тени. Наконец, он выехал из леса на открытое пространство перед замком, и Катарина изо всех сил всматривалась в него, боясь, что это видение может исчезнуть так же внезапно, как и появилось.
Волосы его серебрились в лунном свете, спадая на широкие, квадратные плечи. Катарина смотрела на него, не дыша, боясь шелохнуться, пытаясь разглядеть в темноте его движения и жесты, несмотря на то, что всадник находился еще достаточно далеко. В густом сумраке ночи его лошадь казалась черной, но Катарина напомнила себе, что сейчас любая темная масть показалась бы черной. Лошадь остановилась у ворот замка, и всадник прокричал что-то, поднеся ко рту сложенную рупором ладонь, немного подождал и крикнул еще раз. Ответа не последовало. Раздосадованный рыцарь пришпорил коня, и тот поднялся на дыбы и забил копытами.
Он крикнул еще один раз и, проведя рукой по волосам, запрокинул голову, посмотрел вверх. Сначала он не заметил Катарину, замершую на своем месте, на парапете башни, и она вдруг почувствовала какое-то напряжение, повисшее в воздухе. Странное чувство охватило ее, она вдруг ощутила уверенность, хотя для этого не было никаких причин.
И вдруг, не видя ясно лица всадника, она разглядела широкую улыбку, расплывшуюся на нем. Рука в стальной перчатке медленно опустилась на луку седла.
— По-прежнему подглядываешь за людьми, Катарина? — звучный голос, который она не слышала уже много лет, заставил ее сердце бешено заколотиться в груди. — Похоже, ты так и не избавилась от этой привычки. Давай, малышка, спустись и открой мне, нам нужна помощь. Теренс тяжело болен, и я опасаюсь за его жизнь.
Глава шестая
Катарина вихрем пронеслась по лестнице и едва не сшибла с ног своих родителей, степенно возвращающихся к себе после ужина и, решивших поначалу, что навстречу им выбежало не их любимое дитя, а какой-то берсеркер[10]. С растрепанными волосами, в смятой от долгого стояния у стены тунике, со сверкающими зеленым пламенем глазами и ярким румянцем на щеках, она являла собой воистину замечательное зрелище. Задыхаясь, она помчалась мимо Маргариты и Бернара де Трай с такой скоростью, что озабоченный отец бросился за ней.
21 
