Последние отзывы

  9  

Но главный удар был впереди.

— Сенатор Уайлдер, — неожиданно серьезным тоном продолжал свою пытку Джеймс. — Я прошу руки вашей дочери. — Он сделал эффектную паузу. — Мы с Николь уже обсудили этот вопрос, и она дала свое согласие. Дело только за вами. Мы оба с нетерпением ждем вашего родительского благословения.

Николь побелела от гнева. Неужели никто кроме нее не заметил явной издевки в голосе этого шута? Почему все молчат?

Девушка с ненавистью взглянула в лицо своему мучителю. Казалось, Джеймс только этого и ждал. Глаза их встретились… Не выдержав, Николь отвернулась. Она признала свое поражение.

Как бы ей хотелось сейчас схватить этого нахала за шиворот и самолично выставить за дверь! Господи, неужели судьба ее семьи целиком и полностью зависит от такого чудовища?

Не готовая к столь резкому повороту событий, миссис Уайлдер просто лишилась дара речи, ведь всего несколько дней назад ее дочь заявляла, что Дукарт — самое примитивное и мерзкое животное на свете. И вот теперь? Упорно не поддаваясь никаким уговорам отца, Николь выражала готовность выйти замуж даже за дикаря с необитаемого острова, но только не за мистера Дукарта, а стоило новоявленному претенденту появиться в их доме, как сердце дочери растаяло.

— Все… Все это так неожиданно, Николь, — выдавила наконец из себя совершенно растерянная миссис Уайлдер.

Джеймс усмехнулся.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Конечно, Николь избегала встреч со мной, но, стоило нам немного побыть наедине, как все изменилось!

— Вот именно! — вмешался сенатор. Он ринулся к Джеймсу, долго и горячо тряс его за руку. Наконец его сияющее от счастья лицо повернулось в сторону жены. — Мэри, дорогая моя, надеюсь, ты простишь нам всем нашу скрытность. Наши дети признались мне в своих чувствах еще несколько недель тому назад, но я уговорил их немного подождать, чтобы преподнести тебе настоящий сюрприз. А если ты взглянешь на последнюю страницу сегодняшней «Нью-Йорк таймс», ты найдешь там объявление об их помолвке! Я лично писал для этого текст! — довольно улыбаясь, выпалил он.

— Что?! — в унисон воскликнули Джеймс и Николь.

Сенатор, казалось, не слышал их слов.

— Я заранее выкупил две тысячи экземпляров этой газеты. Мои служащие вырежут это объявление и отправят его всем нашим родственникам и близким друзьям.

— Вы хотите сказать, что у вас такое множество родственников и близких друзей? — сухо перебил его Джеймс.

Мистер Уайлдер согласно кивнул, совершенно не замечая резкого тона гостя.

Николь покраснела. Прищурившись, она снова взглянула на своего новоявленного жениха. Да как он смеет разговаривать таким тоном с человеком, который, по крайней мере, в два раза старше его? Но, самое ужасное, как мог отец так поступить? Поместить сообщение о помолвке в «Нью-Йорк тайме»! Значит, он априори был уверен в полной ее капитуляции.

Она вспомнила, каким беспомощным и несчастным выглядел ее отец во время их вчерашнего разговора. Значит, все это была лишь искусная маска? И его слезы отчаяния — великолепная бутафория?

— Добро пожаловать в нашу семью, Джеймс. Я всегда мечтал о таком сыне! — тем временем патетически восклицал сенатор. — Теперь я могу быть спокоен за будущее Николь. Рядом с таким мужем ей нечего бояться жизненных бурь.

Эти лживые фразы уже не трогали несчастную девушку. Она слишком устала сопротивляться. Неужели у нее не осталось никакой надежды?

Николь с отчаянием взглянула на мать: она должна понять свою дочь!

Девушка знала, что существует единственный человек на свете, кто может властно и безапелляционно приказывать могущественному сенатору Уайлдеру. И этот человек — ее мать. Стоит ей сейчас просто выразительно взглянуть на мужа, и весь этот кошмар закончится.

Еле сдерживая слезы, она безмолвно взывала к материнскому сердцу. Мама, неужели ты не понимаешь? Прикажи им замолчать, прикажи им остановить этот мерзкий фарс!

— Я так потрясена… У меня просто нет слов, — произнесла наконец Мэри. Не замечая умоляющих взглядов дочери, она обернулась к новоявленному зятю. — Джеймс, мой мальчик, в своей жизни я видела всякое! Но сейчас… Господи, я так рада! — радостно защебетала она.

— Ну, признаться, сперва я тоже не находил слов, — заторопился поддержать жену сенатор. — Я давно старался обратить внимание Николь именно на тебя. Но она даже не хотела думать об этом! И вот, такой неожиданно счастливый финал! Наша малышка с детства отличалась редкостным упрямством. И мы всегда знали, что если она внушила себе, что черное — это белое, убедить ее в обратном практически невозможно. Но тебе удалось невозможное, Джеймс!

  9