Прочитал почти все книги про пиранью, Мазура, рассказы отличные и хотелось бы ещё, я знаю их там... 
очень нудно 
39 
Лорд Морвеллан открыл глаза и невидяще уставился в потолок графской спальни Мередит-Хауса. Сон. Или предупреждение? Или таким мистическим способом его уведомляли, что возврата нет? Что он уже нарушил установления пророчества?
Эварду стало по-настоящему страшно. Решение остаться в этом мире, казавшееся вчера таким правильным, сегодня пугало. Очень. Что он будет делать в этом мире? Как жить?
Граф перевернулся на бок и взглянул на Энди, то есть на гору одеял, под которой она угадывалась. Ему, как всегда, укрыться было нечем. Что он для нее? Игрушка, развлечение, экзотика? Спаситель? Кто? Что она чувствует к нему?
После недели, проведенной в поисках разгадки тайны лабиринта, Эвард мог поклясться, что Энди влюблена в него, если не больше. То, как она отреагировала на его возвращение из лабиринта в ту грозовую ночь… Десятки мельчайших черточек, говоривших о зарождении нежных чувств…
Но он может сильно ошибаться, выдавая желаемое за действительное, потому что сам влюблен. Любовь. Он совсем не верил в романтические бредни, но Энди…
Она, казалось, не осознала, что значит для него этот шаг, эти деньги. Что это не просто решение помочь, а необратимый выбор…
Граф Мередит, взрослый мужчина, маялся, как зеленый юнец… Любит – не любит… Однако мысль о том, что он может остаться в этом безумном мире, где есть Энди, но она будет не с ним, пугала. Нет, ужасала… Стоп! Сейчас надо заняться спасением ее компании. Чувства подождут.
Эвард поставил в размышлениях жирную точку и принялся за поиски предмета этих самых размышлений в груде одеял.
11
Через пять часов такси доставило их в аэропорт Хитроу. За это время, истратив фантастическую сумму, адвокаты DR успели выправить Эварду паспорт, благо права тот получил раньше. Неделю в Морвеллан-Холле они потратили не только на поиски и раскопки. Энди решила, что документы Эварду не повредят, и отправила графа в автошколу. Трудности некоторые были, но мэр поверил ее объяснениям и удостоверил личность «кузена».
Пока такси летело по почти пустому шоссе к Хитроу, странное предчувствие Эварда превратилось в конкретные опасения. Многочисленные указатели с надписями «Аэропорт» – это плохой знак.
– Энди, скажи, как мы будем добираться до Цюриха? – Граф надеялся, что «аэро» – это не то, что он думает.
– Э… Эвард, понимаешь… Мы полетим самолетом.
– Полетим?.. – Впечатления от вертолета были еще очень свежими.
– Как вертолетом, только быстрее.
– Быстрее.
– Ты теперь будешь всегда повторять все за мной?
Ответа Энди не дождалась, видимо, граф пытался представить, как это – еще быстрее, чем вертолетом. Остаток пути до Хитроу прошел в молчании.
Все паспортные формальности прошли гладко.
Но увидев серебристую птицу, к которой тянулся мостик в виде ребристой трубы, Эвард обратился в соляной столп.
– Железная птица. Это безумие. – Казалось, что лорд Морвеллан или немедленно развернется и уйдет, или навсегда останется стоять в зале отправления памятником самому себе.
– Эвард, все в порядке. – Энди попыталась успокоить его.
– Заканчивается посадка на рейс двадцать четыре восемьдесят до Цюриха, – нежным голосом прозвучало с неба.
– Эвард, или мы сейчас идем в самолет, или через неделю оказываемся под мостом. Ты – на неделю-другую, а я – на всю оставшуюся жизнь.
Эвард Морвеллан, двадцать второй граф Мередит твердой походкой проследовал в самолет, шепча девиз своего рода:
– Не отступать и не сдаваться.
В самолете оказалось не так уж плохо: удобные кресла, просторно, маленькие окошки закрыты шторами. Если не думать о том, где находишься…
Энди озабоченно взглянула на графа.
– Эвард, ты подвержен морской болезни?
– Морской болезни? – опять повторил он. – При чем тут море? Мы же полетим.
– В самолете укачивает так же, как и на корабле.
– Укачивает? – Эвард слабо улыбнулся. – В море мне никогда не было плохо.
– Это радует.
Лорд Морвеллан не ответил, погруженный в свои мысли. Мысли графа вертелись вокруг крепких напитков. Интересно, сколько времени лететь до Швейцарии? И подают ли в этом чертовом самолете бренди?
Через некоторое время Эвард вполне успокоился: самолет пока что никуда не летел, а лишь катился по широкой дороге. Энди прилипла к окошку, которое называла иллюминатором.
– Эвард, знаешь, я с детства обожала летать!
39 
