Последние отзывы

  24  

— Ты мне нравишься, Динни. — Его голос был хриплым от накала чувств, бурлящих в груди.

— Ты тоже мне нравишься, Броди.

Ее улыбка была такой искренней и открытой, она наполнила его радостью.

— Пойми меня правильно, — торопливо добавил Броди, испугавшись, что Динни догадается о скрытых мотивах его предложения. Только бы она не подумала, что он хочет ею воспользоваться. — Это чисто деловое соглашение. Хочу, чтоб ты знала, у меня нет никаких задних мыслей.

— А почему?

Ее вопрос был настолько неожиданным, что Броди чуть не свалился с качелей. Теперь ему нужно быть очень осторожным. Прежде чем вступать в какие-то отношения с Динни Маккеллан, необходимо выяснить, интересуется ли она им как мужчиной или как преуспевающим фермером.

— Потому что я тебя уважаю.

Динни внимательно на него посмотрела.

— А ты меня не дурачишь?

— Конечно, нет.

— Но ты себе на уме, Броди Трублад.

— Наверное, ты не привыкла к таким мужчинам, как я.

— Да, — сказала она. — Но я рада этому.

Сейчас пора было рассказать ей о своей задумке. Броди решил быть откровенным. Он не любил ходить вокруг да около и играть с чужими чувствами.

— Дело в том, Динни, что я хотел бы узнать тебя поближе, но не торопиться. В последнее время на меня столько всего свалилось: отцовское наследство, Пэтси Энн переехала сюда с детьми, с братом отношения не складываются, да еще надо фермой заниматься. На себя времени не остается. Но постепенно, думаю, все наладится. Как тебе это?

— Послушай, правильно ли я тебя поняла, — Динни заложила за ухо длинную прядь волос, — ты хочешь, чтобы наши отношения пока оставались сугубо деловыми, но думаешь, что когда-нибудь в будущем они могут стать более близкими.

Голубые глаза Динни блестели в лунном свете, и Броди подумал, что способен сейчас заглянуть ей прямо в душу. Его охватило странное чувство. Казалось, связь, установившаяся между ними, не подвластна ни времени, ни пространству.

Броди никогда не верил в переселение душ и прочую чепуху, но, если бы это было правдой, он мог бы поклясться, что знает Динни Маккеллан еще по прошлой жизни. Настолько прочной была невидимая нить между ними.

— Да, это так, — с трудом выдавил он.

— Прежде чем я приму твое предложение, можно задать один вопрос?

— Да.

— Значит ли это, что ты меня не поцелуешь?

Внимание, опасная зона! Спокойней, Трублад.

— А ты хотела бы этого?

В ответ она крепко зажмурила глаза и подняла к нему лицо.

Поцеловать ее? А не рано ли?

Броди стиснул зубы. Его рассудок явно вступил в борьбу с желаниями тела. Он хотел попробовать ее на вкус. Так сильно, что это вызывало тупую боль внизу живота.

Со сдавленным стоном Броди поддался искушению. Качели начали раскачиваться взад-вперед, в то время как он заключил девушку в свои объятия.

Броди зарылся лицом в ее волосы, пахнущие цветами магнолии и солнечным светом. Он чувствовал лихорадочное биение ее сердца. Динни хотела его. Броди не смог бы сказать, было ли ее желание чисто физическим или чем-то большим, но он твердо знал, что ее отклик не был притворством.

Динни дрожала всем телом. Она изогнулась, с жадностью прильнув к нему. Наклонив голову, она застонала и подставила ему свою длинную шею.

Броди воспользовался этим приглашением, покрывая поцелуями каждую частичку ее соблазнительной персиковой кожи. Динни таяла от его прикосновений.

Словно пламя, вырвавшееся из-под контроля, его охватило желание, неудержимое и разрушительное. Он не был с женщиной целую вечность, и никогда у него не было такой привлекательной партнерши, как Динни Маккеллан.

Броди знал, что должен прекратить все это, пока не случилось непоправимое. Но не мог остановиться, не попробовав на вкус ее прекрасные губы.

Он хотел ее. Здесь и сейчас. И никакое самовнушение не смогло бы его остановить. Она воскрешала в нем какое-то скрытое дикарство, заставляя его действовать так, как никогда раньше.

Их поцелуй подлил масла в огонь.

Настойчивость Броди не испугала девушку. Ее губы были мягкими, прохладными, со вкусом бананового мороженого.

Язык Броди скользнул внутрь ее влажного рта. Его бросило в дрожь. Он чувствовал себя свободным, диким, необузданным. Это было невероятное ощущение, сравнимое с укрощением необъезженного жеребца.

Броди слишком долго подавлял свои эмоции, в угоду матери заглушал свою злость к отцу. Он заставлял себя прикусить язык, даже когда очень хотел высказать отцу все, что думает о нем и его выходках. Такая сдержанность в конце концов наложила отпечаток на все сферы его жизни.

  24